Эно Рауд - Муфта, Полботинка и Моховая Борода. Книга 4

Моховая Борода взглядом знатока оглядел пень и грустно пробормотал:

– Топлива хватило бы на всю зиму.

Однако он уже и сам понимал, что остаться в лесу на этот раз не удастся.

Подход к передней дверце машины был свободен, и Муфта озабоченно осмотрел ручку. Откроется ли?

Дверь открылась.

– Фургон, безусловно, нуждается в ремонте, – сказал Муфта и сел за руль. – Но до моря как-нибудь дотащимся, да и далеко ли отсюда море?..

Моховая Борода залез вслед за Муфтой в машину.

– Поехали, что ли? – спросил он и сразу почувствовал, как понемногу его охватывает страсть к путешествию.

– Разумеется, – ответил Муфта.

И Воротник, казалось, тоже понял, что начинается совместное путешествие, и радостно вскочил в машину.

– А ты чего ждёшь? – Муфта удивлённо взглянул на Полботинка.

Полботинка стоял в нескольких шагах от машины. Он стоял неподвижно на одном месте. И лицо у него было неподвижное, такое, что на нём ничего нельзя было прочитать. Крепко сжав зубы, он стоял на месте и тупо смотрел на машину.

– Ну послушай! – крикнул Моховая Борода. – Море зовёт нас, прыгай в машину!

Полботинка не ответил. Он продолжал стоять молча и неподвижно.

Что бы это значило? Ведь Полботинка всё время так стремился к морю. То и дело рассуждал о том, как он зароется в морской песок. А теперь… Что это с ним? Словно задремал стоя…

– Тебе плохо? – спросил Муфта. Полботинка кивнул.

– У меня душа болит, – сказал он.

– Душа? – удивился Моховая Борода.

А Полботинка продолжал:

– Я не достоин вашей дружбы, теперь я окончательно это понял. То, что я хотел вас покинуть, было просто ужасно. Поезжайте, друзья. Пусть одиночество будет мне наказанием!

Муфта и Моховая Борода были потрясены.

– Нет такого проступка, за который можно наказывать одиночеством, – сказал Муфта. – Это берусь утверждать смело, я знаю, что такое одиночество.

– Ты спас нам жизнь, Полботинка, – добавил Моховая Борода, и по его голосу было слышно, что он растроган. – И не для того же, чтобы теперь нас так бессердечно покинуть?

Лицо Полботинка дрогнуло. Он сдерживал слезы.

– К сожалению, я не подхожу вам, – еле слышно пробормотал он. – Моя вина слишком тяжела, но всё-таки вы не поминайте меня лихом…

– Полботинка, – закричал Муфта, – не говори глупостей! Это я во всём виноват!

– Ты? – поднял голову Полботинка.

– Конечно, я! – продолжал Муфта. – Это же совершенно естественно, что ты счёл меня за волчьего приёмыша. Ты только посмотри, какой я мохнатый. Мохнатый и некрасивый.

– Ну-ну, – пробормотал Моховая Борода. – А мы-то с Полботинком разве писаные красавцы?

Дело принимало совсем нелепый оборот – теперь они оба взахлёб обвиняли каждый себя.

Полботинка робко подошёл к машине.

– Дорогой Муфта, – сказал он, – по мне, так ты мог бы быть чьим угодно приёмышем. Ты благородный и великодушный накситралль, и тем тяжелее мне смотреть тебе в глаза.

– Входи, – сказал Муфта прерывающимся голосом. – Я очень тебя прошу.

И тут наконец Полботинка залез в машину.

Муфта включил мотор и выехал на лесную тропинку. Накситралли молчали.

Каждый думал о своём. Фургон медленно покатился по тропинке, постепенно увеличивая скорость. Мотор, похоже, был в полном порядке.

– Если всё пойдёт благополучно, возможно, к вечеру мы будем у моря, – предположил Муфта.

– Только по дороге надо было бы заскочить в магазин, – сказал Моховая Борода. – Воротник, несомненно, очень голоден, ведь он, бедняжка, не получил ни ягод, ни орехов.

– Верно, – добавил Полботинка. – И в том же магазине можно будет запастись и лимонадом.

Так они беседовали, но каждый из них чувствовал, что скованность их отношений всё ещё не прошла. Слова звучали как-то фальшиво и вымученно. Неужели это навсегда?

Прошло часа два или немного больше, и вдруг Муфта насторожился.

– Люди на дороге, – сказал он и сбавил скорость. Моховая Борода и Полботинка тоже уставились в переднее окно машины. Два человека. Два человека, сильно нагруженных туристским снаряжением.

– Послушайте! – воскликнул Полботинка. – Это же краеведы!

В самом деле – бородатый и лысый! Уложили своё имущество и, как видно, собрались уходить из леса.

Муфта нажал на тормоз, чтобы обсудить обстановку. Но краеведы уже заметили машину и стали махать руками.

– Просят подвезти, – предположил Моховая Борода.

Муфта нахмурился. У него не было особого желания встречаться с краеведами, но ничего не поделаешь, надо было ехать дальше. Он дал газу. Так, значит…

Фургон приблизился к краеведам. Остановиться? Нет. Муфта лишь указал пальцем назад, давая понять, что в машине нет места. При этом он посмотрел сквозь ветровое стекло прямо в глаза краеведам. Ну, конечно, узнали! С каким видом они уставились на Муфту! Разумеется, они и представить себе не могли, что увидят за рулём автомобиля так называемого волчьего приёмыша! Изумление придавало лицам краеведов до того смешное и глупое выражение, что Муфта расхохотался.

– Ну, теперь-то, пожалуй, они больше не считают тебя волчьим приёмышем! – сказал Моховая Борода.

Он тоже не выдержал и засмеялся. Это был заразительный смех. Вскоре смеялся и Полботинка. И вдруг все они почувствовали, что царившая между ними натянутость без следа исчезла.

Краеведы остались позади. Путешествие продолжалось.

Лес начал постепенно редеть. Наконец-то! Где именно кончался лес и где начиналось ровное поле, точно определить было трудно. Во всяком случае, они в конце концов выехали из леса. Вдали виднелось шоссе.

Муфта остановил машину, чтобы они, прежде чем показаться людям, привели себя в порядок. Но едва умолкло гудение мотора, как Моховая Борода сказал:

– Прислушайтесь!

Они внимательно прислушались. Муфта, чтобы лучше слышать, даже приоткрыл автомобильную дверцу.

Странный, отдалённый рокот…

И Полботинка произнёс дрожащим от волнения голосом:

– Море шумит…

Никто не сказал больше ни слова. Затаив дыхание они все трое взволнованно прислушивались к таинственному голосу моря.