Сергей Сухинов - Дочь Гингемы

Корина в ответ только расхохоталась.

– У-у-у, напугал! Очень я боюсь эту дурацкую Гингему. Пусть только попробует прилететь к нам в Дарум, я живо с ней разделаюсь! Может, я тоже волшебница, да еще почище самой Гингемы?

Дило и Гона переглянулись.

– А что же ты тогда не наколдуешь, чтобы чайник на плите закипел без всякого огня? – улыбнулась мать. – Нам с отцом не пришлось бы приносить дрова из сарая да разжигать печь.

– Почему, почему… – поморщилась Корина. – Вот пристали! Да потому, что мне лень колдовать! Уж лучше я пойду с ребятами на речку, искупаюсь! День-то сегодня какой расчудесный. Пока, мамуля, пока, папуля!

И, послав родителям воздушный поцелуй, Корина упорхнула из дома.

Дило и Гона дружно вздохнули.

– Ну что ты с ней поделаешь… – сказал огорченно отец. – Ладно, пойду за дровами сам. Не беда, пускай дочка отдыхает. Лишь бы Гингема на самом деле про нее не прознала. Вот тогда на самом деле случится большая беда!

Когда Корине исполнилось пять лет, то она стала такой красавицей, что все деревенские девочки стали ей завидовать. Они часто собирались стайками на берегу речки и, плетя венки из цветов, болтали о том и о сем, как это принято у девчонок. И больше всех они говорили о Корине.

– Эта Корина – такая толстушка! – возмущенно говорила Нава, худая, высокая девочка с бледным лицом и длинным носом. – Щеки у Корины красные, словно натерты свеклой, а нос похож на кнопку. Фу, какая она уродина, даже смотреть противно! А уж задавака каких мало. Совсем с нами дружить не хочет. Только и делает, что возле мальчишек вертится! И что они в ней находят?

– Твоя правда, Нава! – кивнула Орма, толстая, некрасивая девочка с румяными щеками, длинными рыжими волосами и маленькими карими глазами. – Корина и на самом деле худущая, словно щепка. И как ветер ее не унесет к облакам, просто удивляюсь! А уж лицо у нее такое бледное, словно Корина каждый день щеки мелом натирает. А иметь такие большие зеленые глаза, по-моему, просто неприлично. То ли дело мои, карие! О волосах я уже и не говорю. Ну разве нормальная девочка станет закалывать в черные, словно уголь волосы, алую розу? Это же так некрасиво!

Другие девочки дружно кивали. Каждая находила в Корине какие-нибудь недостатки. Высокие считали ее коротышкой, маленькие – длинной дылдой, молчаливые – болтуньей, говорливые – немой, словно рыба. И все дружно называли Корину злой и противной задавакой.

На самом-то деле, каждая из девочек в глубине души мечтала стать подругой Корины. Да если бы хоть разочек пройтись по улице под руку с Кориной, дружно щелкая семечки и хохоча над какой-нибудь веселой историей! Мальчишки тотчас бы заметили это. «Корина с кем попало водить дружбу не будет!» – решили бы они, и стали бы с восхищением смотреть на новую подружку первой деревенской красавицы.

Увы, тайным мечтам дарумских девочек так и не суждено было сбыться. Корина дружила только с мальчиками, да так, что им доставалось по первое число. Бывало, только созреют в садах яблоки или груши (а в Голубой стране, где царит вечное лето, такое случалось трижды в год), Корина собирала своих поклонников на поляне за околицей и говорила:

– Хотите, чтобы я подарила кому-нибудь из вас венок из ромашек?

– Конечно, хотим! – дружно кричали ребята, с обожанием глядя на красивую девочку.

– Тогда принесите мне самые большие яблоки и груши. Тот, чьи плоды будут самыми вкусными, и получит венок. Но чур, фрукты приносить не из своего сада, а из чужого!

– А почему не из своего? – спросил маленький Тим, который слыл самым робким из деревенских мальчишек.

– А потому, что чужие яблоки всегда вкуснее, – усмехалась Корина. – И потом, я хочу подарить свой венок самому смелому парню. А что за доблесть – взять да сорвать яблоко, которое висит рядом с крыльцом твоего дома? А вот забраться ночью к соседям, да так, чтобы они не услышали – вот это здорово!

Мальчишки уныло переглядывались. В Даруме, как и во всех деревнях Жевунов, не принято было лазить по чужим садам. Да и зачем, когда у каждого сад был не хуже, чем у соседей! А если у кого-нибудь и случался неурожай, то Жевуны всегда были готовы помочь соседу. Это был очень добрый и отзывчивый народ. А уж о воровстве здесь лет сто никто и не слыхивал. Но разве можно отказать Корине?

И вот, едва в садах поспевали фрукты, чуть ли не каждую ночь в Даруме то там, то здесь раздавался треск и шум. Наутро Жевуны с огорчением видели на своих деревьях множество поломанных веток, а на земле – ковер из сбитых плодов. А иногда они даже находили мальчишек, которые висели вниз головой, словно груши, зацепившись штанами за острые сучки.

«Ну что за чертик сидит в этой Корине? – вздыхали жители Дарума. – Откуда в ней столько недоброго баловства? Наверное, в этом виноваты ее родители. Надо приучать девочку к труду, а не потакать ее лени. Тогда Корине некогда будет шалить и морочить головы нашим оболтусам!»

Жители Дарума так часто жаловались на Корину ее родителям, что Дило и Гона всерьез рассердились.

Однажды Гона разбудила дочку еще перед восходом солнца.

– Корина, пора вставать! – сказала она. – Сегодня мы пойдем с тобой на Васильковый луг, за лечебными травами. Пора тебе учиться ремеслу травницы. Тебе уже пять лет, а ты из цветов знаешь только розы да ромашки, просто стыдно перед соседями!

Корина открыла глаза и сладко зевнула. Но увидев, что за окном еще царят сумерки, заныла:

– Мамочка, да что же ты поднимаешь меня в этакую рань! На улице еще темно и холодно!

– Ничего, пока выйдем за околицу, расцветет и сразу потеплеет, – улыбнулась Гона, протягивая дочке платье.

– А трава… да сейчас же трава вся мокрая от росы! Я ноги могу промочить, а потом простудиться и умере-е-еть!

– Ну, этой беде легко помочь, – усмехнулась Гона и принесла из прихожей сапожки.

Корина надула губы, пытаясь придумать еще что-нибудь этакое, чтобы не вставать из теплой постели.

– А противные комары? – капризно молвила она. – Они же по утрам злющие-презлющие, и жалят так, что потом на щеках появляются красные волдыри. Фу, это так некрасиво! А еще по утрам в траве водится много лягушек. Ты же знаешь, мамочка, до чего я не люблю этих противных и склизких тварей!

Гона с улыбкой потрепала девочку по пышным волосам.

– Ничего страшного, не съедят тебя ни комары, ни лягушки. Зато мы наберем большую корзину васильков, кипрея, медуниц и других растений. Сколько раз надо тебе повторять, что делать это следует именно по утрам, в полнолуние, когда целебная сила трав и цветов становится самой сильной? Потом я высушу растения на чердаке, и в воскресенье мы с отцом повезем их на ярмарку в Когиду. А там обменяем на новые башмачки. Ты хочешь новые башмачки, моя девонька?