Айно Первик - Чаромора

— Ах ты моя горемычная! — пробормотала она. — Неужто ты и вправду дошла до того, что и бредить начнешь?

Но пока из этого ничего не получалось. Голова была слишком ясной. Чароморе пришлось снова встать с кровати. Теперь она приняла порядочную дозу настойки спорыньи, чтобы в голове помутилось и поскорее начался бред. Но то ли из-за высокой температуры она спутала настойки, то ли спорынья подействовала иначе, чем надеялась Чаромора, но случилось непредвиденное: температура стала быстро падать и ломота в костях прошла.

— Ну-ну, горемычная, — пробурчала старуха недовольно. — Ты, никак, на поправку пошла.

В сердцах она выпила остывший чай шиповника и крепко уснула.

Наутро Чаромора была здорова и свежа как огурчик. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Горемыка ты моя, горемыка, и болеть-то ты толком не умеешь.

А время шло.

Как-то после полудня сидела Чаромора в муравейнике и врачевала муравьиными укусами свою ломоту. Вдруг в просвете между стволами сосен она заметила, что к острову приближается небольшая надувная лодка. Чаромора вылезла из муравейника, стряхнула с одежды и с растрепанных волос муравьев и заспешила на берег навстречу лодке.

В пассажире Чаромора узнала спасенного ею моряка.

— Что стряслось? — закричала Чаромора, не дожидаясь, пока лодка пристанет к берегу. — Уж не разошлись ли кости, которые я тебе вправила?

— Нет! — прокричал моряк в ответ, причаливая к берегу. — Еще никто не вылечивал меня лучше, чем ты. А прибыл я совсем по другому делу.

— По какому же такому делу? — спросила Чаромора.

— Я приехал к тебе ради бывшего моего капитана, — стал рассказывать моряк. — С ним стряслась беда. Катаясь на коньках, он упал и вывихнул ногу, да так неудачно, что пятка одной ноги оказалась спереди, а пальцы сзади. Бедняга Трумм не в состоянии сам и шагу ступить. Когда одна нога делает шаг вперед, то другая — шаг назад, и Трумм с места не может сдвинуться. От отчаяния он даже машину себе купил. Ни один врач не берется его лечить: очень уж случай необычный. Вот мы с ним и подумали: раз ты меня так хорошо вылечила, может, и ему помочь сумеешь?

— Да как тебе сказать, — скромно потупилась Чаромора. — Прежде чем ответить на этот вопрос, я должна осмотреть его.

— За чем же дело! — обрадовался моряк. — Прыгай в лодку — и поплыли!

— Будь по-твоему, — ответила Чаромора. — Только я уж сразу захвачу с собой травы, которыми я ноги лечу.

Моряк остался ждать на берегу, а Чаромора поспешила в дом за травами. Когда она снова появилась, моряк прямо остолбенел от удивления. Трав для лечения Чаромора прихватила целый стог, самой колдуньи под ним и не видно было.

— Если мы все это возьмем с собой, — сказал моряк, — то для нас в лодке места не останется.

— Конечно, это все нужно взять с собой, — ответила Чаромора. — Ведь я еще не знаю, какие травы мне могут понадобиться!

Она уложила стог лечебных трав в лодку, взобралась на него и уселась поудобнее. Лодчонка погрузилась в воду по самый борт. Когда моряк тоже попытался залезть в лодку, вода перехлестнула через край внутрь.

— Разве ты не видишь, что в лодке для тебя нет места? — возмутилась Чаромора. — Этак, чего доброго, мои травы намокнут и начнут преть!

Делать нечего, пришлось моряку плыть за лодкой.

— По крайней мере, Трумм выздоровеет, — утешал он себя, замерзая в холодной воде.

Чаромора на стоге сена в лодке, моряк вплавь за лодкой — так прибыли они в порт большого города.

В порту со своей машиной их ожидал Трумм. Из-за странного увечья он мог передвигаться только вприпрыжку. Прыжки его были столь необычны, что где бы он ни появлялся, тут же привлекал к себе всеобщее внимание. Люди принимали его за циркового артиста. Вот и сейчас у причала его окружала большая толпа людей, с любопытством ожидавших, когда он запрыгает.

При виде Чароморы и моряка толпа оживилась и зашумела. Все решили, что и они участники циркового представления.

— О-го! — выдохнула Чаромора, увидев толпу. — Такой торжественной встречи я не ожидала.

Сидя на стоге, она приветственно помахала рукой. Собравшиеся засмеялись и зааплодировали.

Когда Чаромора вместе со своими травами перебралась на причал, Трумм, подпрыгивая, повел ее к машине. Дрожащий от холода моряк, с которого стекала вода, шел за ними.

Они привязали стог сена на крыше, сели в машину и поехали к Трумму.

Все свои лучшие годы Трумм проплавал по морям и океанам. Он пережил семнадцать кораблекрушений, но все они закончились для него счастливо. Конечно же, всякий раз он свято соблюдал древний суровый морской закон, согласно которому капитан не смеет покинуть тонущий корабль и должен вместе с ним идти ко дну. Но если ему удается потом всплыть, то он волен поступать, как захочет. Поскольку Трумм был прекрасным пловцом, он благополучно вышел из всех семнадцати кораблекрушений.

Восемнадцатого корабля уже не дали, и пришлось ему осесть на берегу.

Теперь Трумм одиноко коротал дни в собственном домике у широкой площади. Здесь под потолком просторной гостиной были развешаны модели всех его утонувших кораблей. И он наконец-то мог сколько угодно рисовать акварелью и кататься на коньках — ведь это была самая заветная мечта его детства. Но, увы, бегать на коньках он только учился, и на катке с ним приключались всякие казусы.

И один из них оказался для него роковым.

Едва Чаромора, моряк и Трумм прибыли на место, колдунья тут же приказала капитану лечь на диван и сразу принялась его осматривать.

— Она у тебя как болит? — спросила Чаромора, ощупывая его вывернутую ногу. — Ноет или колет?

Трумм подумал и ответил:

— Покалывает.

— Прекрасно, — сказала Чаромора. — Если бы нога у тебя ныла, я бы ничем не могла тебя утешить. Теперь же, пожалуй, смогу тебе помочь.

Трумм даже рассмеялся от радости.

Чаромора приказала моряку, все еще дрожавшему в своей мокрой одежде, внести травы в комнату. Они почти наполовину заполнили гостиную Трумма. Чаромора долго копалась в травах, пока не отыскала крохотный корешок. Затем велела показать, где кухня. Она сварила корешок, протерла его сквозь сито, развела водой до нужной густоты и потребовала затем наперсток с левой руки.

— Вот беда! — воскликнул Трумм. — Наперстка-то у меня и нет, ведь в доме ни одной женщины!

— Как же я отмерю тебе снадобье? — спросила Чаромора. — Принимать его нужно ровно столько, сколько входит в один наперсток. И это обязательно должен быть наперсток с левой руки, ведь нога-то левая.

Ничего не поделаешь, пришлось моряку, несмотря на его мокрую одежду, бежать в магазин за наперстком.

Вернулся он довольно скоро.

— Наперстков для левой руки в продаже нет, есть только обыкновенные наперстки, — сказал он.