Айно Первик - Чаромора

Теперь и Трумм потерял самообладание. Он развернул машину и помчался назад.

— Да ты в своем уме? — завопила Чаромора и вцепилась розовыми перламутровыми ногтями в плечо Трумма. — Ты ведь увозишь меня от птиц! Сейчас же поворачивай!

— Но эта дорога ведет к аэродрому! — крикнул Трумм.

— О! — взвизгнула Чаромора. — Я знаю! Теперь я знаю! Именно на аэродроме это и произойдет. Быстрее! Гони! Не то мы опоздаем!

Трумм лихо развернул машину перед самым носом милиционера и, не обращая внимания на милицейский свисток, помчался в аэропорт.

К летному полю они подъехали в тот момент, когда большой реактивный лайнер пошел на старт. Провожающие следили за ним издали из-за барьера. Все вокруг дребезжало и гудело от грохота двигателей.

Чаромора пулей вылетела из машины и помчалась наперерез самолету.

Все вокруг оцепенели от неожиданности. Трумм закрыл лицо руками и замер, как соляной столб. И тут же грохнулся на землю. Но этого никто даже не заметил. Полными ужаса глазами уставились все на Чаромору и мчащийся на нее со скоростью ветра самолет.

— Остановите эту безумную женщину! — крикнул начальник аэропорта из окна своего кабинета. Но в этом не было никакого смысла: если бы в вое и грохоте его и расслышали, вряд ли кто рискнул бы броситься за Чароморой.

Трумм с трудом встал и ринулся к барьеру.

— Эммели-ина-а! — пронзительно закричал он, но его голос потонул в свисте и рокоте самолета.

Капитан и сам не услышал своего голоса. Его охватило отчаяние.

Чаромора остановилась как вкопанная перед мчащимся на нее самолетом и медленно подняла руки.

— Что взбрело в голову этой сумасшедшей! — пуще прежнего разорялся начальник аэровокзала. — Это же реактивный лайнер, а не автобус, который может остановиться на любом углу!

Но тут он даже рот открыл от удивления.

Грохот постепенно утихал. Самолет задрал нос, медленно повернул в сторону, замедлил ход и остановился.

В тот же миг работники аэропорта ринулись к Чароморе. Десятки рук схватили ее и потащили прочь со взлетной полосы. Чаромора отбивалась от них руками и ногами и яростно визжала.

Вдруг кромешная тьма окутала аэродром. Наступившая глубокая тишина наполнилась щебетом и чириканьем.

Это щебетали и чирикали тысячи птиц.

Невиданно огромная стая дроздов-рябинников затмила небо над аэродромом.

— Эта женщина спасла самолет! — воскликнул начальник аэропорта. Если бы самолет столкнулся со стаей, он непременно упал бы на землю! — Но тут начальник аэропорта почувствовал, что покрывается холодным потом, и в ужасе закричал: — Сейчас должен прибыть самолет из Средней Азии! Передайте немедленно, что аэродром не принимает!

Радист мгновенно выполнил его приказ.

— Они сообщили, что через десять минут у них кончается горючее, — озабоченно доложил радист.

— Значит, несчастье все равно произойдет, — застонал в отчаянии начальник аэропорта. — Вызовите неотложную медицинскую помощь и пожарные машины.

Вдруг над аэродромом пронесся резкий сипящий свист, и всем показалось, что свист пронзил их до мозга костей. Это свистела, засунув два пальца в рот, Чаромора. Кружащая над аэродромом птичья стая, словно по приказу, повернула и, шурша тысячами крыльев, стала садиться на землю около Чароморы. В одно мгновение земля вокруг Чароморы и сама она покрылись серыми птицами. Люди испуганно отступали, освобождая им место.

И тут снова рев и свист захлестнули аэродром. Самолет из Средней Азии пошел на посадку. Одновременно к аэродрому стали стягиваться пожарные машины и белоснежные фургоны «скорой помощи». Пожарники повыскакивали из машин и с молниеносной быстротой принялись раскручивать пожарные рукава. Врачи неотложной помощи кинулись к самолету.

Но к счастью, все обошлось. В последнюю минуту самолет успел благополучно приземлиться.

Начальник аэропорта, с трудом прокладывая себе дорогу среди птиц, спешил к Чароморе.

— Вы спасли от верной гибели триста пассажиров и два экипажа, — воскликнул он, обращаясь к ней.

— Не забывайте: погибли бы и птицы, — перебила его Чаромора.

— Что правда, то правда, — сказал начальник аэропорта, — но как вы узнали, что птицы прилетят на аэродром?

— Я предчувствую приближение больших несчастий, — ответила Чаромора. — К сожалению, на этот раз сигнал был очень смутным, я только в последнюю минуту поняла, что же должно произойти на самом деле.

В это время к самолету из Средней Азии подогнали трап и открыли двери. На борту самолета находилась большая группа журналистов, возвращавшихся с конференции. Едва сойдя с самолета, они стали расспрашивать, что же, собственно, произошло. Узнав, в чем дело, все ринулись к Чароморе. Но путь к ней преграждала птичья стая. Тотчас защелкали фотоаппараты.

— Кыш! — прошипела Чаромора.

Дрозды-рябинники послушно поднялись в воздух и улетели. Журналисты тут же окружили Чаромору и забросали ее вопросами.

Однако Чаромора почувствовала смертельную усталость.

— Не взыщите, — сказала она. — Сегодня я немного перетрудилась, к тому же, как видите, я еще не одета. Не перенести ли нам нашу беседу на другое время?

Она быстро направилась к машине Трумма. Журналисты следовали за ней по пятам и не переставали расспрашивать, но Чаромора совсем сникла и устало молчала.

Трумм издали заметил, что Чаромора попала в затруднительное положение, и поспешил ей на помощь. Он отвел ее в машину и, прислонившись к дверце, вкратце рассказал, как все произошло.

— Пусть они приходят в четверг полнолуния, — сказала Чаромора, выглядывая из машины. — А теперь я хочу ехать домой пить кофе.

Трумм раздал журналистам пачку своих визитных карточек, где были указаны его имя и адрес, и они с Чароморой отправились домой.

Наконец-то наступил долгожданный четверг полнолуния.

К указанному сроку посетители заполнили дом Трумма до отказа. Тут сновали работники телевидения и кино, радиорепортеры и множество разных корреспондентов — из газет, журналов и телеграфных агентств. Во все углы понатыкали огромные софиты и всевозможные камеры. Телевидение намеревалось транслировать в эфир прямую передачу, киношники хотели заснять Чаромору для кинохроники. Интерес к Чароморе был необычайно велик.

К этой встрече Чаромора начала готовиться с утра. Она приняла ароматную ванну и умастилась разными кремами и эмульсиями. Наряжаясь, она нетерпеливо по всей комнате разбросала платья и туфли, цепочки и браслеты, ожерелья и заколки, выбирая самые, по ее мнению, красивые. Меньше всего Чаромора думала о нуждавшихся в лечении ногах Трумма.

Наступил вечер. На небо выплыла круглая желтая луна.

В большой гостиной Трумма, откуда вот-вот должна была начаться телепередача, стояла нестерпимая жара. Включенные прожекторы нагрели помещение лучше любой печки. Все нервничали до предела, а больше всех капитан Трумм, стоявший в окружении любопытных журналистов. Репортер телевидения предупредил его, что коль скоро Чаромора еще не появилась, а передачу пора начинать, то для затравки он задаст несколько вопросов Трумму.