Юрий Качаев - Таёжка

- И что же он?

- Он сказал мне: "Артай и Данко похожи, как братья. Потому что они родственной, солнечной крови. А солнце для всех одно".

СКОЛЬКО ПРИЗНАКОВ РАВЕНСТВА?

Заявившись домой, Мишка прикинулся больным. В коровнике он предварительно накурился самосаду и поэтому кашлял очень натурально. Комедия разыгрывалась для отца, которого Мишка побаивался.

Отец работал в леспромхозе и вот-вот должен был нагрянуть домой из дальнего рейса.

Таёжка довела Мишку до дома, рассказала матери, какой он больной, несчастный, и уехала в Озерск.

Мишка затосковал. От нечего делать он взялся за историю, по которой его собирались спросить со дня на день. На этот счет у Мишки был особый нюх, поэтому все предметы он учил по очереди.

Материал попался интересный: поход крестоносцев и Чингисхан. Читая про битву у реки Калка, Мишка сокрушенно думал о поражении русского войска.

"Тоже мне несметное полчище... Жалких сто тысяч. Мне бы тогда три "максима", я бы этим завоевателям показал..."

Он представил себе, как лежит за пулеметом и на него с диким визгом мчится вражеская конница... Все страшнеё и ближе гудит земля под копытами косматых степных коней, все громче завывание всадников, все ослепительнеё сабельный ливень, - и вдруг в сумятицу звуков врывается захлебистый лай Мишкиного пулемета. Летят через голову наездники и кони, и через минуту вся лава в панике поворачивает назад. А вслед за нею полукольцом несется русская конница, и мечи её победно сверкают на солнце!..

...Вернувшись в школу, истории Мишка не боялся. Но чутье на этот раз его подвело. Был урок геометрии. Мишка сидел спокойный и умиротворенный, потому что вызывали его совсем недавно. И, когда Сим Саныч спросил, кто может рассказать о признаках равенства прямоугольных треугольников. Мишка вместе со всеми машинально поднял руку. Он смотрел на учителя беззаботным и честным взглядом первого ученика.

- Ну что ж, - сказал вдруг Сим Саныч, - иди, Терехин.

Мишка поспешно спрятал руку, но было уже поздно.

- Горю, как швед, - успел он шепнуть Таёжке. Она поняла и тут же принялась строчить шпаргалку. Сим Саныч занялся устным опросом. Чтобы выиграть время. Мишка решил применить испытанное средство, которое постоянно носил в бездонных карманах своих штанов: он намазал мел вазелином.

- Не пишет, - выждав, сообщил Мишка и для убедительности поскреб мелом доску.

- Можно, я сбегаю за другим? - предложила Таёжка, скатывая в руке бумагу.

Сим Саныч кивнул и продолжал опрос. Проходя к двери, Таёжка незаметно сунула Мишке спасительную шпаргалку. Когда она вернулась с мелом, Сим Саныч сказал:

- Терехин, положи шпаргалку на стол.

Мишка опешил, ведь Сим Саныч стоял к нему спиной и ничего не мог видеть.

- Пожалуйста, - обиделся Мишка. - Я и без неё сумею...

- Посмотрим, - засмеялся Сим Саныч. - Сколько признаков равенства?

- Четыре.

- Так. Перечисли.

Терять Мишке было нечего, и он ответил:

- Первый, второй, третий и четвертый.

- Угу, - сказал Сим Саныч. - Давай дневник. И Забелина тоже. А потом потолкуем.

Через минуту в дневниках Мишки и Таежки появились красивые единицы.

После уроков Сим Саныч позвал Мишку в учительскую. Вслед за ними поплелась и Таёжка. В учительской никого не было.

- Вот что, Терехин, - начал Сим Саныч. - Запомни : шутки бывают уместные и неуместные. Неуместные шутки смахивают на хулиганство.

- Ну какой же он хулиган? - вступилась за товарища Таёжка.

- Да? - спросил Сим Саныч. - А рисунок, а снегирь, а очки? Забыли?

Нет, они ничего не забыли, в том числе и случай с очками. Месяц назад был медицинский осмотр, и доктор прописал двум девчонкам носить очки. Через три дня весь 6-й "В" явился на урок ботаники в очках. Кому не удалось найти обычные, тот купил себе в аптеке противосолнечные. А Курочка-Ряба раздобыл даже пенсне с одним стеклом и примотал его за ухо куском шпагата.

Весь класс, за исключением двух человек, сидел как в тумане, и урок, конечно, был сорван.

- Анатолий Сергеич хотел тогда увольняться, - продолжал Сим Саныч. - А уволить надо было Терехина. Никто не просит тебя быть ангелом, но я тебе вот что скажу: не сбивай ребят с панталыку. Иначе...

Классный руководитель посмотрел на Мишку в упор. И Мишке стало не по себе под этим колючим, холодным взглядом.

Сим Саныч и раньше отчитывал Мишку. Но тогда все было по-другому. Тогда в глазах учителя, где-то в их глубине, таилась добрая и чуть насмешливая улыбка. Сейчас улыбки не было, и серые глаза учителя потемнели от гнева.

- Можешь идти, Терехин.

Мишка потоптался на месте, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел, опустив голову. Таёжка догнала его в коридоре:

- Миш!

- Отстань!

- Но при чем тут я?

- Уйди, говорю!

Таёжка остановилась и беспомощно посмотрела Мишке вслед.

Не зная, куда себя девать. Мишка долго бродил по улицам городка. На сердце у него было погано. То и дело вспоминался неприязненный тон, каким говорил с ним классный руководитель. Если бы Сим Саныч знал, как к нему относится Мишка, то никогда не стал бы смотреть на него такими злыми глазами.

Да и что особенного случилось? Ну, не выучил геометрию, эка важность! И почему он, Мишка, сбивает ребят с панталыку? Что они, бараны? Своего ума нет? Потом Мишка вспомнил о Таёжке и пожалел, что обошелся с нею так грубо. Действительно, она-то при чем? По дороге в интернат Мишка столкнулся с Сим Санычем. Сим Саныч прошел мимо и даже не взглянул на Мишку.

ЛЕДОХОД

Ночью двенадцатого мая Озерск был разбужен оглушительным треском: проснулась река. Минуту спустя раздался мерный, неудержимо нарастающий рев, будто у реки затрубило тысячеголовое стадо сохатых. Это накатывался с верховьев вал полой воды.

Над городком забился серый волокнистый туман. Ближе к реке он густел, сбиваясь в подвижные языки; последний гнилой снежок обмяк и расползался по берегу тусклыми лужицами.

Утром весь Озерск от мала до велика высыпал к реке. Вода расшатывала непомерную толщу льдин, ставила их на дыбы и с маху швыряла друг на друга. Льдины стонали, рассыпались колючими иглами, в которых всеми цветами радуги играло блеклое солнце. Солнце ещё только входило в силу, разгоняя темно-сизые, с белым оперением тучи. Они сваливались за рекой в темные лесистые пади.

Таёжка и Мишка стояли рядом с Василием Петровичем и жадно глядели на реку, глотая стылый, насыщенный водой воздух. Таёжка видела ледоход впервые и сейчас ненасытно впитывала в себя эту бесшабашную русскую красоту. Кроша и подминая друг друга, льды пролетали мимо. Казалось, что в спешке и тесноте они дышат хрипло, как затравленные белые звери.

Река несла на своем хребте куски дороги, вкривь и вкось разбросанные от берега до берега. Где-то вверху по реке, на заторе, льды бухали далекими пушечными выстрелами. А у берега старухи умывали ребятишек и давали им с ладони глотнуть мутной вешней воды. Таёжка от отца знала про этот обычай: напои малыша во время ледохода - и до самой старости, до седых волос будет бурлить в нем молодая сила сибирского половодья.