Лев Кассиль - Дорогие мои мальчишки

К тому времени Мастера уже закончили работу. Синегорцы готовились к походу на Фанфарона. Но сквозняки, посланные Фанфароном, уже проникли через щели в жилище синегорцев. Вскоре во дворце узнали, где скрываются Амальгама, Изобар и Дрон Садовая Голова, И Фанфарон послал боевые ветролеты к Лазоревым Горам, где скрывались синегорцы.

День был дождливый, ливень не прекращался ни на минуту, Ветры гнали к горам густые тучи, и в них скрывались ветролеты. Но Дрон Садовая Голова бросил у подножия горы горсти семян, и вьюнки тотчас взобрались к тучам по струям дождя, а несколько побегов успели обвить даже молнию, метнувшуюся из тучи. Зеленая плотная сеть поднялась до самого неба вокруг жилища синегорцев, ветролеты Фанфарона запутались во вьюнках, как мухи в паутине, и рухнули на землю.

Теперь синегорцы сами стали готовиться к штурму дворца. Ночью накануне штурма синегорцы заменили все старые флюгера в стране новыми. Тысячи флюгеров, наделенных тайной силой, изготовил усердный Изобар. Перед тем как выступить в поход, Мастер Амальгама дал каждому синегорцу посмотреться в его новое зеркало, и каждый, кто смотрелся в него, становился еще храбрее, еще искуснее и вернее своему делу.

И вот наступил день штурма. Стрелки всех флюгеров повернулись остриями в сторону дворца. Синегорцы выступили в поход. Изобар вооружил их своими новыми чудодейственными стрелами. Воины-синегорцы держали пики с хрустальными наконечниками, и за каждым копьем выгибалась маленькая радуга. И, кроме того, каждый воин-синегорец был вооружен небольшим зеркальцем, укрепленным на запястье, и лукошком с семенами вьюнка. На рассвете корабли синегорцев тихо подплыли к берегам острова.

Развернув семицветное знамя, синегорцы бросились на штурм. Со стен дворца ударили буреметы. Ветры рванулись было навстречу синегорцам, но ни один флюгер на крышах не дрогнул. И тут произошло великое чудо. Столько труда и ярости вложил в свою работу славный оружейник, что Ветры ничего не могли поделать с флюгерами. Флюгера вышли из повиновения. Как ни дули Ветры, как ни раздували они щеки, всех их повернуло в одну сторону: на дворец Фанфарона!.. Потому что тысячи стрел, которые пустили синегорцы, были сделаны из того же чудесного металла, что и новые флюгера. Они пробивали встречный ураган, увлекали за собой воздух и сами рождали новый могучий ветер. И старые Ветры были вынуждены подчиниться. Ураган потряс дворец Фанфарона, сметая со стен стражу. А затем радужные лучи от тысяч маленьких ручных зеркал обступили замок, плющ и вьюнки мигом обвили эти лучи до самых зубцов стены. По зеленым качающимся плетям вьюнков и плюща, как по веревочным лестницам, карабкались сипегорцы. Они ворвались во дворец. Ветродуи были перебиты. И вскоре над главной башней замка взвилось семицветное знамя сине-горцев, знамя Большой Радуги, предвестницы доброй погоды и ясного счастья.

Жилдабыл пытался бежать из дворца на ветролете, но разъяренные Ветры схватили его, и так как каждый из них дул в свою сторону, то главный Ветрочет был разорван на части. Перепуганного короля нашел под лестницей Изобар.

"Ну, - сказал оружейник, - теперь ты Фанфарон Последний, более поздних уже больше не будет".

А Мастер Амальгама метался по галереям и переходам дворца в поисках Мельхиоры. Он обошел башни и казематы.

Наконец в одном из подземелий он нашел сморщенное, исхудавшее, безобразное существо. Несчастная закричала, увидев Мастера, и прикрыла ладонями лицо. Но хриплый голос ее показался сладостно знакомым Амальгаме.

"Кто ты?" - спросил он, боясь ошибиться.

"Ты не узнаешь меня? Я была когда-то твоей любимой. Теперь я могу умереть спокойно, ибо знаю, что ты остался верен своей правде. Но я не в силах жить при таком уродстве".

"Погоди! - воскликнул Амальгама. - Если ты веришь моей любви, взгляни в это зеркало".

Нет, я не могу смотреть! У меня нет больше сил хотя бы еще раз взглянуть на свое безобразие".

И она упала замертво на сырой пол.

Амальгама бросился на колени, приложил к ее губам зеркало и увидел, как оно помутнело на мгновение. Значит, Мельхиора была жива. Он поцелуями согрел ее помертвевшее лицо и насильно заставил смотреть в зеркало. Превозмогая отвращение, вгляделась в стекло Мельхиора. Но вдруг что-то прекрасное мягко проступило в глубинах зеркала. И, глядя в стекло, Мельхиора почувствовала, что лицо ее подчиняется чарам зеркала и черты яснеют, морщины расправляются, язвы заживают, она с каждой минутой хорошеет.

"Смотри же, смотри!" - говорил Амальгама.

Она смотрела в зеркало пристально, не отрываясь.И вдруг увидела, что по-прежнему хороша, - нет! еще прелестнее, чем была прежде!..

И, когда они вместе вышли на балкон - Мастер Зеркал и прекрасная Мельхиора, - синегорцы встретили их радостными возгласами. Все потрясали копьями, и хрустальные наконечники вскинули вверх тысячи разноцветных отблесков, и они слились в торжественную радугу, которая выгнулась над ними в небе. А Дрон Садовая Голова сыпал вокруг семена цветов, и тотчас же на этом месте распускались розы и лилии.

Так Три Великих Мастера помогли свободным сине-горцам покончить с нашествием Ветров. Все Ветры были засажены под замок. Их выпускали теперь лишь на работу: чтобы подмести от туч небо, вертеть мельницы, надувать паруса кораблей. В Синегории снова зацвели сады, засверкали зеркала и в печах появились вьюшки. А на стене дворца прибили новый герб: радуга была на нем и стрела, оплетенная вьюнками...

- Ну, спасибо, - сказал Плотников, входя в палату, - и за сказку и за все, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Этого город не забудет... Вижу, что наши синегорцы не хуже чем в Синегории действуют, по крайней мере судя по третьеводнишнему. А ты что?..

Валерка пытался приподняться на кровати, глаза его блестели в сумраке палаты, он подбородком указывал в окно:

- Смотрите, смотрите, радуга какая!..

- Где, какая радуга в эту пору? - Плотников озабоченно посмотрел на Валеркуг бредит, видно, бедняга.

- Сейчас было. Вон, вон, глядите! Опять...

В темнеющем небе, далеко над Волгой, мгновенно нависали, стремительно нагоняя друг друга, красные, оранжевые, огненные, не сразу гаснущие полосы.

- Какая же, милый мой, радуга это? То катюши наши, гвардейские минометы, с новой позиции бьют по фашистам, - сказал Плотников.

Раскаленные летучие дуги перегибались, тая, с левого берега туда, где, прижавшись спиной к Волге, день и ночь геройски бился великий город, готовя скорую и неслыханную гибель всему несметному войску врага.

* * *

Вот и все, что хотел я рассказать вам о ребятах Рыбачьего Затона, о славном ремесленнике Капке Бутыреве, о его друзьях - Валерии Черепашкине, Тимке-Тимсоне и храбром юнге Викторе Сташуке. Я познакомился с ними после того, как прочел историю города Затонска, изложенную Валерием Черепашкиным, пионером и синегорцем. Все они носят медали на зеленой с красным ленточке. Только Виктора Сташука не застал я в Затонске - он давно уже уехал на Балтику. Но Рима частенько получает от него письма. Рима и Нюша давно вернулись домой. Отец их отыскался у партизан и уже приезжал в отпуск повидать ребят. Посетил я мастера Корнея Павловича Матунина. Он жив и здравствует, работая и поныне в Затоне. Рыбки его отлично разводятся.