Борис Житков - Что я видел

Я закричал:

— Ой!

И залез за подушку. Я очень боялся, что она прыгнет на кровать. А дверь открылась. И в дверь вскочила Маруся. И сказала, что я глупый, потому что это козочка и не надо её бояться. И это она козочку принесла, чтоб играть.

Маруся её прямо со стола схватила, а козочка цветы ещё не доела, и они у неё на мордочке висели. И она мотала головой и ножками дёргала. Маруська взяла и её мне прямо на кровать кинула. А козочка — прыг! — и прямо через всю комнату.

И ножками застукала. Я сначала испугался, а потом засмеялся. Маруся сказала, что цветы — это ничего. Она ещё таких нарвёт, ещё даже лучше. А сама вынула из-под фартука траву и показала козочке. А потом стала от неё убегать. А козочка закричала:

«Э-э-э!»

Козочка стала за Марусей бегать. Маруся подняла руку, а козочка встала на задние ножки и стала прыгать, чтоб траву схватить.

Я стал смеяться и хлопать в ладоши. А с кровати я слезть боялся. А потом слез. Потому что она всё равно тоже на кровать прыгнуть может, если захочет. Она даже на стол прыгнула. Прямо с полу.

Маруся ни за что так не прыгнет. Она мне потом сказала, что с полу прямо на стол ни за что не прыгнет. А козочка прямо — скок! — и прыгнула на стол. Мы её на столе ловить боялись, потому что она чернила может перевернуть и книжки затоптать. Мы с Марусей к окну отбежали и стали её звать. Козочка прыгнула и прямо на Марусю побежала. Я тогда немножко вбок убежал. А Маруся козочку стала в лоб пихать и стала на неё кричать: «Геть, геть!» А козочка голову нагнула и рожками прямо на Марусю. Маруся её опять пихнула в лоб и закричала:

— А ну тебя, уходи!

И Маруся всё смеялась. Я тоже смеялся.

А потом не стал смеяться. Потому что козочка стала на Марусю набегать и всё хотела рожками ударить. И даже на задние ножки вставала и подскакивала, чтоб посильней ударить. А Маруся всё равно смеялась и убегала. И кричала:

— Ой, ратуйте мене!..

А это значит, чтоб её спасать.

Я залез на кровать, потому что испугался. А потом козочка сзади как ударит Марусю!

Маруся закричала: «Ой же»!

И я подумал, что теперь козочка Марусю убивает. Я схватил подушку и со всей силы закричал:

— А-а-а-а!

Я побежал прямо на козочку и ногами топал со всей силы. И всё кричал: «А-а-а!» Козочка так испугалась, что стала по всей комнате прыгать.

Я думал, она в окно будет прыгать. А я всё на неё подушкой. Маруся на меня кричала, а я не знал, что делать, и бегал за козочкой. И все стулья упали, и книги со стола упали, а Маруся открыла дверь, и козочка прямо в дверь выскочила. И Маруся побежала за козочкой. А потом я услышал, что на дворе собака очень залаяла. Я в окно увидал, что собака побежала за козочкой. А Маруся побежала за собакой. Козочка прыгнула через заборчик. Собака хотела перелезть, чтобы догнать козочку. А Маруся собаку схватила и не пустила.

Вдруг приходит Матвей Иванович и говорит:

— Что за тарарам?

Я сказал:

— Какой это тарарам?

А он говорит:

— Почему кричали? Почему топали? Почему стулья повалены?

И я боялся говорить. А всё-таки сказал, что это не я, а это козочка. Матвей Иванович сказал:

— Какая козочка? Где же эта козочка?

А тут пришла Маруся. А Матвей Иванович говорит:

— Это ты такая коза, что все стулья поваляла?

А потом посмотрел на пол. И пальцем стал в пол показывать. И стал говорить:

— Ось, ось!

И мы тоже с Марусей посмотрели. А это на полу видно было, там козочка ножками настукала, когда прыгала. Прямо маленькие дырочки остались. Матвей Иванович сказал:

— Тут козлёнок был. Это ты, Маруська, привела?

И стал на Марусю пальцем грозить.

Я сказал, что я очень плакал и очень просил, чтоб козочку.

Матвей Иванович сказал, что не нужно козочек сюда носить. А завтра я пойду и увижу всяких. И барашков маленьких, и козочек, и самого большого козла, и ещё всяких птиц: индюков и гусей. И потом есть чёрный петух, так он прямо с меня ростом.

И ещё есть курочки, очень маленькие. Они такие маленькие, как ворона. Как будто игрушечные. А они настоящие и яички несут настоящие, и что он подарит мне одну такую курочку и одного такого петушка. И я их с собой в Киев возьму.

А что сейчас пусть лучше Маруся принесёт мне кошку, чтоб я с кошкой играл. Маруся сейчас уйдёт. Её бабушка зовёт, потому что спектакль начинается.

На дворе вдруг запели. И музыка заиграла.

А Матвей Иванович закричал:

— Пришли! Пришли!

И побежал из комнаты и Марусю толкнул, чтобы тоже бежала. А я стал в окно смотреть и там увидал, что пришли с флагами. С красными. Очень много людей.

Они пришли, как красноармейцы: все рядами, рядами. Они стояли на дворе и топали ногами на месте. Они, наверное, хотели идти, а уже никуда нельзя было идти.

Потом они кончили петь и вдруг все перестали топать. А стали говорить и смеяться. Там были девочки побольше Маруси. И у них были на голове венки и ещё ленты всякие: и красные, и зелёные, и синие. А потом на шее были бусы. И бусы очень блестели, потому что очень солнце светило.

А самое красивое не бусы, а флаг. Там был очень большой флаг, и на нём было золото нашито. И всякие буквы и ещё картинки вышиты.

Мне бабушка потом говорила, что это она научила так вышивать и что это знамя. А потом открыли дверь в едальню и понесли туда это знамя. И стали входить, у которых трубы. Это они играли. Это — музыканты. А потом стали входить все. И на дворе никого не стало. И мне нечего стало смотреть. А Маруся мне кошку не принесла, потому что Матвей Иванович сразу увёл Марусю на спектакль.

Я захотел немножко попрыгать, как козочка. Сначала немножко выходило, а потом я устал.

Потом я стал топать и петь и гудеть музыкой, как те, которые пришли спектакль смотреть. Я немножко погудел. А потом лёг на кровать, и мне стало скучно, — зачем я один. И зачем Маруська кошку не принесла.

Я пошёл потихоньку вниз по лестнице. А потом на двор. На дворе была только собака, она лежала и язык высунула, потому что ей жарко. Она на меня посмотрела. И не стала кусать. А опять стала лежать.

Я взял и пошёл прямо к едальне. Я хотел через окно увидеть спектакль. Я полез к окну, а там всё равно ничего не видно. Потому что на окне сидели дяди. И они не видали, что я хочу посмотреть. Я не хотел ничего говорить, потому что боялся, что бабушка узнает. Она мне сказала, чтоб я никуда не выходил. Я сел под окном. Окно было открыто. И мне всё было слышно, как кричат генералы.

Потом пришли к окну ещё мальчики и девочки. Немножко побольше меня, очень много. Они тоже слушали, а им рассказывали всё про спектакль. И они тоже боялись, что старичка убьют. Потому что генералы очень на него кричали.