Вильям Козлов - Президент Каменного острова

Ключ, конечно, отец забыл. Ключ привез нам в Ленинград знакомый лесник из этих мест. Он и замок навесил на дверь. К нашему приезду. Мы подергали замок. Его и топором не собьешь. Отец потянул за петлю, дверь немного отошла. Можно протиснуться. Из сеней пахнуло сыростью. Сквозь дырявую крышу голубело небо. На чердаке кто-то недовольно пискнул и захлопал крыльями. Где-то отец прятал в граммофонную трубу поджигалку. Интересно, сейчас она там?

В сенях темно, наши ноги наступают на что-то скользкое. Уж не грибы ли выросли на полу? Отец берется за ручку, дергает и отлетает вместе с ручкой к стене. Тут же сразу что-то тяжелое со звоном падает на пол.

- Что за чертовщина, в свой дом не попадешь, - говорит отец, отодвигая ногой упавшее со стены цинковое корыто.

- Через окно, - посоветовал я, - как раньше...

Мы камнем отбили доски, которыми были заколочены окна. Стекол не оказалось, одни рамы.

Отец подсадил меня, и я забрался в дом. В комнате тоже пахло сыростью и плесенью. Из угла мрачно смотрел высокий резной буфет со стеклянными дверцами. На одной из полок стояла огромная пепельница: зеленый дракон разинул красную пасть. На квадратном обеденном столе - слой пыли толщиной в палец. Я еще никогда столько пыли не видел. На полу, где я прошел, остались следы. Я услышал шорох и остановился: тут кто-то живет!

В доме жила крыса. Большая, усатая. Она тоже смотрела на меня с любопытством, как та птица на дереве. Мне захотелось снова очутиться на улице, где светло и солнечно.

Одна крыса на человека не посмеет напасть. Другое дело, если их много. Крыса сидела у порога и двигала усами. Я кашлянул - крыса шевельнула хвостом. Я сделал осторожный шаг. Крыса села на задние лапы и стала умываться. Такое нахальство меня разозлило. В конце концов, я человек. Царь природы!

- Брысь в подвал! - гаркнул я и притопнул ногой. Крыса подскочила, хрюкнула и вдруг исчезла, будто и впрямь провалилась под пол. Я подошел к двери и толкнул ее. Дверь, протяжно и уныло скрипнув, отворилась.

- Ты с кем разговаривал? - спросил отец.

- С крысой, - ответил я.

В дверь просунулась Аленкина голова.

- Почему Деда не познал? Он бы живо с ней расправился.

- Неизвестно, кто бы с кем расправился... Крыса-то с Деда.

Отец отворил дверь в другую комнату. Сквозь доски, которыми было заколочено окно, светило солнце. На полу лежали желтые полосы. В комнате стояли две кровати, круглый раздвижной стол, большой платяной шкаф. Над дверью лосиные рога. Отец сказал, что этого лося в молодости застрелил дедушка. Из берданки. На стене ковер. Кто нарисован на ковре, я так и не разобрал. То ли тигр, то ли лев. А может быть, витязь в тигровой шкуре?

Аленка медленно двигалась по комнате и все трогала руками.

- Как в музее, - сказала она.

На шкафу я увидел чучело птицы. У нее блестели глаза.

- Тоже застрелил дедушка? - спросил я, кивнув на чучело.

Отец молча рассматривал птицу.

- Этот экспонат мне незнаком, - наконец сказал он.

Аленка подошла к шкафу, протянула к чучелу руку, и тут произошло удивительное: экспонат ожил, завертел головой, захлопал крыльями и, взметнув облако пыли, улетел в большую щель между досками. Аленка от неожиданности так и села на пол.

- Не открывайте, пожалуйста, шкаф, - сказала она. - Там наверняка медведь.

- Эй, квартиранты! - громко сказал отец. - Выползайте на свет божий, слышите?!

Квартиранты молчали. Только большой мохнатый паук сердито закачался в углу под потолком в своем серебристом гамаке.

Глава третья

- У меня пропал рюкзак, - сказала Аленка. - С книгами.

Это было любопытно. За два дня, что мы приводили дом в порядок, ни одна живая душа не показалась нам на глаза. Не мог ведь прийти из леса медведь и утащить Аленкин рюкзак с книгами? С историческими романами. Аленка очень любила книги про средневековых рыцарей. Просто была без ума от них. Ей нравилось, что рыцари устраивали в честь своих дам турниры и насмерть убивали друг друга длинными копьями. А дамы оплакивали их. Начитавшись этих романов, Аленка иногда совсем обалдевала. Однажды поздно вечером я увидел такую картину: стоит Аленка перед зеркалом, закутавшись в бархатную скатерть с бахромой, и что-то шепчет. Я окликнул, она - ни гугу. Смотрит в зеркало и шепчет. Тогда я подошел поближе и дернул за скатерть.

- Ты как лунатик, - сказал я.

Аленка удивленно уставилась на меня, словно не узнавая, потом отшвырнула скатерть в сторону и сказала:

- Лунатики по карнизам ходят. Ночью... Может быть, из этой скатерти я хочу сшить тунику.

- Что?!

Аленка не стала объяснять, что такое туника. Она выпроподила меня на кухню и велела поставить на плиту чайник.

Все мальчишки из нашего дома хотели дружить с Аленкой. Я слышал, как старшеклассники говорили, что Аленка очень хорошенькая. Она блондинка, а глаза черные. Мальчишки ей записки пишут и просят меня передавать. Мне не жалко, я передаю. Да что толку-то? Аленка наших мальчишек не замечает. Они-то не знают, в чем дело, а я знаю. У Аленки на уме средневековые рыцари. А нашим мальчишкам куда до них! Вот если бы они носили кольчуги и устраивали турниры, тогда другое дело, тогда Аленка замечала бы их. Один раз был турнир. Двое подрались из-за Аленки, за гаражами. Десятиклассники. Наставили друг другу синяков, а потом помирились. Вежливые такие стали, пошли мороженым угощаться. Вот если бы они убили друг друга, то Аленка, может быть, и оплакивала бы их. Когда я рассказал Аленке, что из-за нее подрались за гаражами, она, расчесывая на ночь волосы, спросила:

- Генка с Вовкой?

- Генка поставил Вовке огромный фонарище под правый глаз.

- После чего Вовка, конечно, поднял забрало...

- Чего?!

- Вовка сдался?

- Он Генке нос расквасил... Потом отдал ему носовой платок, и они пошли есть мороженое.

- Мальчишки! - презрительно сказала Аленка и возмущенно тряхнула головой.

Влюбился в Аленку незнакомый мальчишка. Не из нашего дома. Одно время он каждый день провожал ее из школы. Не под ручку, конечно. Он шел позади и молчал. Так за все время и не сказал ни одного слова. Аленка даже не знает, как его зовут. Два раза его наши мальчишки отколотили. За гаражами. А он все равно провожал. Белобрысый такой парнишка с желтым портфелем. А потом куда-то исчез. Перестал провожать. Не из-за мальчишек, конечно. Наверное, он далеко жил от нашего дома. Возвращаясь из школы, Аленка первое время оглядывалась. Но белобрысый мальчишка с желтым портфелем больше не появлялся...

Аленка чуть не плакала: как она теперь будет жить без книг? В рюкзаке лежали романы Вальтера Скотта, Дюма. Не могли мы по время уборки куда-нибудь засунуть рюкзак? Аленка говорит, что весь дом обыскала: рюкзака нет.

- А Дед на что? - сообразил я. - Зови старикана, сейчас твой рюкзак найдем!