Георгий Почепцов - По морям, по волнам

- Хорошо, - успокоилась банка. - Что же тебе дать взамен?

- А ничего мне не надо, - поспешно сказал Саша, а потом испугался: вдруг они и вправду поверят, что ничего!

- Подожди, сейчас мы посоветуемся. А ты, кстати, подумай тоже. Может, твои мысли нам и помогут.

"Ой, они мысли читают! - испугался Сашка. - Надо думать про что-то хорошее", - решил он и тут же заволновался, что и эту его мысль они тоже прочтут.

Хуже всего было то, что из всех мыслей в голову лезла сама неприличная: ему хотелось консервным ножом открыть эту самую банку. Он никак не мог прогнать эту мысль и потихоньку наливался краской. Тогда, совсем отчаявшись, Сашка крикнул в сторону банки:

- Это не моя мысль. Я про вас так не думаю.

- Мы поняли, поняли! Не волнуйся, пожалуйста, а то нам плохо видно, что там у тебя в голове творится. Ведь мы хотим дать тебе не пустяк какой-нибудь, а что-то нужное и важное. Без тебя самого это трудно решить.

И Саша закружился в вихре своих желаний. Он видел себя и на гоночном велосипеде, и на слаломных лыжах. Или одновременно на велосипеде, а на ногах еще надеты и лыжи. Или таким умным-преумным, что знаешь сразу ответы на все вопросы, так что учить уроки больше не придется. Хотя велосипед, наверное, все-таки лучше, особенно спортивный. Желтый. С тормозами, как у настоящих спортсменов.

Но из банки послышалось:

- Все это и так есть вокруг. Мы лучше дадим тебе такое, чего ни у кого не бывало.

- А что? - заинтересовался Саша.

- Путешествие!

- На Байкал? Или в Австралию?

- Нет-нет, другое путешествие. Это путешествие с приключениями или приключение с путешествиями. Куда сам захочешь, и что самое главное - кем захочешь.

- Как же это? - забеспокоился Саша.

- Кем и куда захочешь. Воином Александра Македонского - пожалуйста. Космонавтом - хоть через минуту. А можешь что-нибудь сам и получше придумать.

- Прямо сейчас?! - подпрыгнул Саша. Вот когда он покажет этому задаваке Левандовскому!

- Конечно. Говори просто: "Не хочу учиться, а хочу быть... ", - и ты сразу отправишься туда, куда захочешь.

- Что-то мне не нравится эта фраза, - задумался Саша. - А нельзя ли какие-нибудь другие слова?

- А что такое? - удивилась банка.

- Знаете, - замялся Саша. - Что-то не по душе мне они...

- Но, если разобраться, это ведь правда, - забормотала банка. Видно, там, на их планетах, все такие страшные зануды. - Ты ведь хочешь сразу кем-то стать, правильно?

- Правильно-то правильно, - согласился Саша, стараясь растолковать им, что не так это и правильно... Но, видно, их головы были устроены по-другому, и поэтому им трудно было что-то втолковать. - А может, сокращенно? Ведь у нас, на Земле, вы это, наверное, заметили, все принято сокращать. Вы, например - НЛО.

- Хорошо, - согласилась межпланетная банка.

"Наконец эти кильки в томате поняли" - обрадовался Саша, а потом испугался. Но банка не отреагировала и, как ни в чем не бывало, продолжала:

- Пусть будет так: "Не хочу, а хочу... "

- Это мне подходит, - обрадовался Саша. - Теперь все, прощайте.

- Будь здоров, СК, - пожелала банка на прощание.

- Что еще за СК? - приостановился Саша.

- Это сокращенно - Саша Куликов, - торжественно произнесла банка, и Саша расплылся в улыбке.

Он расчистил ногами полянку от мусора, хотя такого указания из банки не поступало.

Банка затаенно молчала. Потом спросила:

- И это все? Ты именно об этом мечтал?

- Вот еще, - обиделся Саша. - Это порядок такой. Сначала надо подготовиться. Вот теперь я, кажется, готов.

Саша осмотрелся. Пенсионеры грелись на солнышке, и можно было взлететь отсюда хоть на Марс - никто бы не заметил. Мамы неотрывно смотрели за своими ребятишками и возбужденно пересказывали соседкам, что уже умеют их дети.

- Не хочу... - начал Саша и приостановился с непривычки. - Не хочу, а хочу быть полярником!

Все вокруг потемнело. Темнота становилась все гуще и гуще. Казалось, света больше не будет вообще. Потом Сашу подняло и понесло куда-то. Понесло и закрутило.

Наконец ноги его оказались на чем-то твердом. Саша со страхом раскрыл глаза и чуть не ослеп от белизны. У него под ногами хрустел снежок.

Льдина! Настоящая льдина, как мощный пароход, качалась на океанском просторе.

Уже не Сашка и не Саша, а Александр Петрович, бородатый полярник, стоял на своей дрейфующей станции. Саша тихонько присмотрелся к своей бороде. Она была самой настоящей! Это обрадовало его не меньше, чем льдина.

Кругом была вода. Вдали она казалась синей, но вблизи льдины зеленела глубина.

- Хорошо! Расчудесно! - Саша чувствовал себя героем-полярником. Он был уже готов возвратиться домой, чтобы выступить по телевизору.

Как бы назвать передачу? Встреча пионеров в телевизионной студии со знаменитым полярником!

Это по первой программе. А по второй - концерт по заявкам знаменитого полярника. Есть же еще и третья...

Тут Саше пришлось немного отвлечься. В палатке запищала морзянка. Вскоре оттуда выбежал радист. Он удивленно посмотрел на Сашу, протягивая радиограмму. Тогда и Саша заметил под своей бородой пионерский галстук. Он быстро затолкал его под куртку.

На бумаге чернели тире и точки. Вот незадача! А ведь азбуки Морзе Саша и не знал.

- Читай сам, а то я в палатке очки забыл! - сказал Саша, подражая своей бабушке, которая, действительно, без очков не могла читать.

Радист понимающе кивнул головой и бережно забрал радиограмму.

Она зашелестела на ветру, забилась в его руках, как птица.

- Просят сообщить нашу широту и долготу, Александр Петрович.

Саша присмотрелся к радисту и с удивлением узнал в нем своего главного соперника на этом свете - круглого отличника Левандовского. Не может быть! Но как похож...

- Так как же? - забеспокоился радист. - Там волнуются, выдержит ли льдина? Вдруг снимать придется.

- Широта и долгота, долгота и широта, - бормотал Саша, пытаясь вспомнить, что это такое. Он хотел расспросить радиста, но, вспомнив, что тот ужасно похож на Левандовского, передумал.

Тогда начальник полярной станции стукнул себя по лбу и стал шагами мерять льдину.

Выходило двадцать пять метров в длину и пятнадцать в ширину. Шагов. А сколько это в метрах? Ладно, и так сойдет. Они далеко, не проверят.

- Передай, - приказал он радисту. - Двадцать пять метров, долготы и пятнадцать метров широты.

Радист, который до сих пор сдерживал улыбку, расхохотался, как сумасшедший. Сашка краснел-краснел и докраснелся до того, что льдина под ним начала шипеть и плавиться. Прямо горячий самовар, а не начальник дрейфующей станции.

Льдина плавилась, а Саша постепенно погружался в воду, как в люк танка.

- Очень вы мне нужны! Еще сами пожалеете...

Он начал захлебываться, и потому следовало как можно быстрее выбрать местечко получше. Для раздумий времени не оставалось.