Александр Мишкин - Anamnesis mali (История беды). Книга 3

– Компас?! – невольно спросил вслух юноша.

– Нет, это не компас… – прохрипел Велимир, – Хотя… чем-то похоже.

Пётр поднёс странные часы к уху. Тишина. Никакого тиканья.

– Так они же стоят!

Старик поморщился:

– Они идут, Пётр. Увы, идут. Только там нет привычного механизма с пружинками, колёсиками и прочим… Я даже не знаю, есть ли там хоть какой-то механизм. Часы открыть невозможно.

– Но…

– Погоди, не перебивай. Силы уходят, а рассказать мне нужно многое…

– Хорошо, я слушаю, – согласился юноша, поудобнее усаживаясь на полу.

Велимир прокашлялся и начал рассказ:

– Где-то здесь, в Карпатах находится ЭТО…

– Что?!

– ЭТО. Предмет, который я никогда не видел, Только знаю, что он – есть. И был всегда, с того момента, как на Земле появилась жизнь… А может быть – и раньше… Не знаю. Не знаю, откуда ЭТО взялось и как выглядит. Да и не хочу знать… – старик опять надолго умолк, тяжело дыша.

– А зачем ЭТО нужно? – тихо спросила Саманта.

– ЭТО – оберег. Он предохраняет наш мир от саморазрушения. К которому тот постоянно стремится…

– Энтропия?! – недоверчиво спросил Пётр.

Велимир запнулся и удивлённо посмотрел на него. Саманта тоже.

– Ну… энтропия – это что-то вроде естественного стремления любой системы к хаосу, саморазрушению. Причём, чем сложнее система – тем сильнее энтропия. Мы по физике проходили когда-то… – смущённо объяснил юноша.

Старик пожал плечами:

– Может быть, не знаю. Мне об ЭТОМ рассказал отец. Ему – дед. Деду – прадед… И так далее. В нашем роду знание об ЭТОМ передавалась по мужской линии из поколения в поколение. Вместе с часами…

– Зачем? – Пётр забыл о своём обещании не перебивать.

– Мы – Смотрители. Давным-давно нас назначили следить, чтобы с ЭТИМ ничего не случилось. И дали часы.

– Кто назначил?

Велимир опять пожал плечами:

– Не знаю. Тот, у кого было такое право, видимо. Я никогда не задавался этим вопросом.

– Но вы же… Вы же говорили, что никогда не видели ЭТО? И не знаете, как оно выглядит. Как же вы за ним присматривали?

– Для этого и существуют часы. Пока с ЭТИМ всё было в порядке – часы стояли. Как только ЭТО утратило свою цельность – часы пошли. И стали бить.

– Они ещё и бьют?

– Да. В полночь. Часы отбивают количество дней, оставшихся миру. Начиная с сорока. В минувшую полночь они пробили двадцать раз…

– То есть…

– То есть, через двадцать дней наш мир погибнет. Если до того времени кто-нибудь не найдёт утраченную часть ЭТОГО и не вернёт на место… – старик вновь закрыл глаза.

– Погодите, погодите… Велимир, но откуда вы знаете, что ЭТО каким-то образом утратило свою часть, а не, скажем, сгорело, затонуло, взорвалось или ещё что?

– Уничтожить ЭТО невозможно. Но – оно состоит из многих частей, соединённых вместе. Насколько я знаю. Пока части ЭТОГО рядом с друг другом – ЭТО работает. Стоит унести одну из частей всего на несколько метров – ЭТО останавливается. Зато начинают идти часы… – старик помолчал немного и продолжил, – Там три стрелки. Чёрная показывает, сколько дней осталось до конца всего. Она идёт против часовой стрелки. Золотая указывает направление на ЭТО. Серебряная показывает, в каком направлении находится утраченная часть. Двадцать дней назад золотая и серебряная стрелки смотрели в одну сторону. Теперь – сами видите…

Пётр мельком взглянул на циферблат: стрелки смотрели в разные стороны, образуя тупой угол.

– Пётр, мне некому было передать знание об ЭТОМ. Так уж вышло: детей у меня нет. А сам я не могу пойти по стрелке… даже если бы не эта проклятая плита – всё равно бы не смог. Старый стал… Возьми часы, мальчик. Иди по серебряной стрелке… Найди утраченную часть и верни её… Больше – некому, – Велимир прикрыл глаза и умолк, тяжело дыша.

Юноша ошарашенно глядел на часы в своей руке. Золотая и серебряная стрелки нервно дрожали, а чёрная неумолимо-спокойно указывала на «20». Двадцать дней… Столько осталось миру? Всему? А что потом?

– А что потом? Как это произойдёт? Как всё погибнет? – вслух повторил Пётр мысленные вопросы.

– Не знаю точно… По Земле прокатятся сильнейшие землетрясения, наводнения, ураганы и прочие природные катаклизмы. Сегодняшнее землетрясение – только начало. Наверняка что-то подобное случилось нынче и в других частях планеты. Возможно, ударит метеорит. Может быть, случится ядерная катастрофа. Или всё это вместе. Ты должен понять – через двадцать дней всё закончится. Земля погибнет… – старик перевёл дыхание, – Но процесс её разрушения уже начался. И с каждым днём будет нарастать. Будут гибнуть люди: десятки, сотни тысяч… миллионы. Нельзя терять времени, Пётр. Ни минуты. Иди по стрелке…

– Питер, ты должен идти, – прошептала Саманта в наступившей тишине, – Мы должны идти.

Она сидела, обняв себя за плечи и глядя огромными глазами на друга. Как-то сразу повзрослев.

Пётр замер, поражённый. Услышанное не укладывалось в его сознании. Мир гибнет и он, студент четвёртого курса Львовского политеха – единственный, кто может спасти обречённую планету?! Кино, да и только… Армагеддон – 2.

Но странные часы в руках были вполне материальны. Как и развалины за окном, в которые в считанные минуты превратился его родной город. Как и хрипящий старик, придавленный бетонной плитой и доживающий, вероятно, последние минуты. Или даже – секунды.

– Всё – правда, мальчик, – прошептал Велимир, уловив его сомнения, – Всё – правда. Тебе придётся пойти по стрелке.

Пётр кивнул. Он и сам уже понял, что – пойдёт.

– Но… как я пойму, что передо мной – часть ЭТОГО? Если найду… вернее, когда найду? Ведь я же не знаю, как выглядит то, что буду искать.

– Часы… Когда ты окажешься рядом с ЭТИМ или его частью – часы начнут бить. И прекратят лишь тогда, когда ты коснёшься того, что искал.

– Круто… – пробормотал юноша, разглядывая часы в своей руке.

Теперь он понял, какая неправильность в их форме резанула поначалу глаз: у часов не было заводной головки. Да и понятно, почему.

– Велимир, скажите… Стрелки ведь указывают только направление, верно? А как узнать расстояние до цели? – поинтересовалась Саманта.

Пётр встрепенулся и с улыбкой посмотрел на подругу: молодец, девочка! Как он сам-то не догадался спросить?!

– Не знаю… – Велимир пожал плечами, – Этого я не знаю. Думайте. Наверняка есть какой-то способ. Только его надо найти…

Пол вдруг зашатался. Стены старого дома жалобно затрещали и заметно задёргались. Сверху посыпалась труха.

– Опять! Уходите, скорее! Дом может рухнуть в любую секунду! – собрав последние силы и приподнявшись на локтях, закричал старик.

– Но… – начал было Пётр, вскочив на ноги, но Велимир не дал ему закончить: