Максим Шахов - Бомба под президентский кортеж

– Здравствуйте, Альберт Николаевич, – жизнерадостно протянул Лоскутову широкую ладонь высокий и довольно симпатичный Володя. – Рад познакомиться!

– А-а… ну да. – Лоскутов пожал прохладную ладонь Владимира и вопросительно посмотрел на жену. – Я, знаете ли, уезжаю сейчас в командировку, так что, извините… не могу… э-э…

– Я знаю, – кивнул Володя с готовностью, – вы в Забайкалье едете с правительственной делегацией.

Лоскутов поперхнулся и закашлялся, глядя на жену с выражением. Что она еще сболтнула! Родственник-то он родственник, но все равно болтать о его командировках! Но жена только расплылась в ответ в льстивой улыбке. Все это следовало понимать так, что никакой машины еще за Лоскутовым не пришло. Люба тут же подтвердила это умозаключение:

– Это Володя в домофон звонил, а машины еще нет, Алик. Может, посидите на дорожку? Я вам чайку сделаю. Или коньячку за знакомство?

– А что, – потер с готовностью руки Владимир и бросил взгляд в глубокий вырез блузки Любы, – я бы не отказался! Намотался за день по вашей Москве. Аж ноги отваливаются.

– Как хотите, – сухо ответил Лоскутов, которому этот взгляд на груди жены не понравился. – Я перед дорогой пить не могу. Мне еще работать.

Однако правила приличия заставили его положить портфель и пройти в гостиную, где жена уже расставляла чашки. Володя жизнерадостно осматривался и все потирал и потирал руки. Он остановился перед двумя картинами. Это были, естественно, оригиналы: ранняя работа Никаса Сафронова – портрет молодой девушки в ретро-стиле – и вполне приличный пейзаж какого-то подмосковного художника.

– Я приехал по делам бизнеса, – начал рассказывать Владимир, рассматривая портрет. – Бизнес у меня, надо крутиться и вертеться.

– Да, Алик, – появилась у стола жена с заварочным чайником, – я все хотела с тобой поговорить. Ты бы помог Володе. Тебе ведь ничего не стоит замолвить словечко где нужно. А у него, глядишь, и дела пойдут лучше. Мы же не чужие.

– Да, – мгновенно развернулся и подсел к столу Владимир. – От вас многое зависит. Я завтра тоже вылетаю в Забайкалье…

Лоскутов нахмурился еще больше. Это уже не лезло вообще ни в какие ворота. Они чего себе думают! Что он там едет развлекаться?

– Я ведь в том числе и лесом занимаюсь, Альберт Николаевич, – глядя Лоскутову в глаза своим невинным взором, продолжал говорить Володя. – От вас ведь ничего особенного не требуется. Вы там все равно будете встречаться с местным руководством. Вы просто скажите соответствующему человеку, что я ваш родственник и мне надо помочь. А уж я сам дальше. Мне бы только крючок туда запустить, а рыбка сама клюнет.

– Если ты, Алик, сомневаешься, – затараторила рядом Люба, – то не сомневайся. Володя человек порядочный, и бизнесмен он правильный, не как эти… современные. Он о людях думает, о рабочих своих.

Лоскутов вздохнул. Прерывать при постороннем, пусть и родственнике, он жену не хотел. Непонятно было, чего она так старается? Эта ее Галка из… Краснодара, с которой она тысячу лет не виделась и, по-моему, не стремится… Непонятно.

– Ой, пойду руки помою, – вдруг вскочил со стула и виновато улыбнулся Володя.

Люба проводила молодого человека взглядом, а потом пересела поближе к мужу.

– Алик, ну пожалуйста! – горячо зашептала она. – Надо помочь парню. Ты ведь ничем не обязан и ничего тебе это стоить не будет. Пару раз скажешь кому надо словечко и забудь. А Вова сам пробьется, он сообразит, как свое знакомство с тобой использовать, даже не знакомство, родственные связи. Ты ведь не письменно за него просишь! А этих людей, больших бизнесменов всяких из той дыры, ты их еще сто лет не увидишь. Ну, Алик!

– Неприятный он какой-то, – начал сдаваться Лоскутов. – Наглый. И что это твоя Галька все время мужей меняет?

– Он не наглый! – снова зашептала Люба. – Это тебе показалось. А на самом деле он скромный и стеснительный. Это он от смущения так тебе показался.

– Ой, Любаша, – покачал снисходительно головой Лоскутов и погладил жену по щеке. – Какая ты наивная. Не бывает бизнесменов скромных, стеснительных, смущающихся. Либо он бизнесмен, либо все остальное. Там через людей перешагивают, там глотки рвут. В бизнесе-то!

– Не понимаю, – ворчал Коневский, просматривая новостную ленту в Интернете, – хоть ты тресни, а я не понимаю.

– Чего ты не понимаешь? – вытирая руки тряпкой, поинтересовался Паша.

Они уже двое суток прочесывали населенные пункты, расположенные вдоль трассы «Амур» в Жарковском районе. Видавший виды «уазик» выглядел убого только внешне. Все, что касалось ходовой части и двигателя, было исправно и много раз проверено и отрегулировано. Танкер лично в Москве проверял перед отправкой все машины, на которых будет работать группа в Забайкалье. В лаборатории инженеры потрудились на славу, и этот монстр мог выдержать и не такие пробежки, хоть участвовать в ралли Париж – Дакар. А при желании на нем можно было развить скорость до… Правда, никто не собирался этого делать, потому что «уазик» – это вездеход, а не гоночный болид. И на своих жестких рессорах он на уклонах начинает так скакать, что удержать его на дороге бывает невероятно сложно. Не зря их зовут в народе «козликами».

Сейчас Паше пришлось менять пробитое колесо, с этим ничего не поделаешь, и даже на проселках в тайге можно поймать штырь или гвоздь. Теперь придется ехать и искать шиномонтаж, чтобы не остаться без запаски в непроходимых местах. А ездить им придется еще много. Первое, с чем столкнулась пара оперативников, обследуя местность, где предстояло проезжать президенту, это известие об исчезновении мотоциклиста-путешественника. Последний раз он выходил на связь из этих мест, а потом как в воду канул. И теперь придется заниматься еще и этим фактом, потому что неизвестно, что за ним стоит, а оставлять за спиной огромный район с такими криминальными характеристиками нельзя, если ты взялся охранять такое значимое лицо, на которое, кстати, возможно покушение. Значит, нужно разобраться, установить причины произошедшего, сделать выводы, удостовериться, что это не имеет отношения к их охранной миссии, что это не часть чего-то опасного для «объекта».

– Так что ты не понимаешь? – спросил Паша, усаживаясь на водительское сиденье.

– Всего не понимаю, – снова проворчал напарник. – Знать эти места по рассказам друзей и все-таки поехать одному, знать, что тут опасно, и так рисковать? Смысл, Паша, какой смысл?

– Ты прагматик, Серый, – пожал Паша плечами, – тебе не понять, что такое путешествие, что такое ехать и ехать в незнакомую даль, что такое оседлать мотоцикл и отправиться на нем путешествовать. И не какой-то там мощный и сверхскоростной байк, а вот такую простую «Ямаху», обыкновенный скутер. И ехать неторопливо, любуясь природой, вдыхая воздух природы, наслаждаясь, ночуя в палатке, снимая на камеру все дивные места, которые повстречаются на пути. Для этого, Серый, надо быть романтиком! А они все романтики – эти поклонники мотоциклов. Это не сообщество любителей – это именно поклонники, адепты собственной религии, это целая культура внутри национальной, а скорее межнациональной культуры.