Михаил Серегин - Закон блатного мира

Внешностью толстяк и впрямь обладал совершенно отталкивающей. Маленькие поросячьи глазки, обрамленные светлыми ресницами, едва видны на заплывшем жиром лице, подбородок был даже не двойным, а тройным как минимум. Редкие светлые волосы были зачесаны назад, открывая на всеобщее обозрение большую лысину. Все лицо покрывал пот – толстяку явно было жарко в казино, из нагрудного кармана его рубашки торчал угол платка, которым он вытирал вспотевшее лицо и лысину. Огромный живот выпирал из расстегнутого пиджака, а натянутые на него брюки невольно вызывали какие-то странные ассоциации. Например, с туго надутым воздушным шариком, невесть зачем перевязанным посередине веревочкой.

Трещащий в колесе рулетки шарик наконец остановился, немного качнулся и снова встал, на этот раз окончательно. Выпал номер двадцать четвертый, красный. Стоявшие вокруг стола игроки зашумели, кто радостно, кто с досадой, но всех их перекрыл голос толстяка:

– О! Я ставил на двадцать четыре! Я выиграл!! Давай сюда фишки!

«Почему таким уродам всегда везет?» – мрачно подумал крупье, подгребая своей лопаткой фишки к улыбающемуся во весь рот толстяку.

– Заберите ваш выигрыш, господин, – нарочито спокойно и безразлично сказал он. Уж что-что, а прятать свои истинные эмоции эта работа его научила давно.

Толстяк сгреб со стола свой выигрыш, но на следующий призыв крупье делать ставки не отозвался. Поколебавшись несколько секунд, он развернулся, отошел от стола и направился к кассе.

Через несколько секунд, успешно обменяв фишки на деньги, со все той же довольной улыбкой на лице толстяк вышел в вестибюль. Жить было хорошо, и жизнь была хороша. Он небрежным движением поправил пачку банкнот в кармане и двинулся к выходу из казино, но тут почувствовал, что для придания жизни полнейшего совершенства не мешало бы зайти в туалет.

В казино он был не первый раз, а потому легко добрался до нужной ему двери, украшенной табличкой с надписью «Man V. C.» Для чего владельцам казино потребовалось делать надпись по-английски, оставалось только догадываться. Не иначе надеялись, что со дня на день в Колымский край повалят толпы англоязычных туристов, и тогда-то их предусмотрительность будет иностранцами соответствующе оценена. Однако пока таких чудес не происходило, и надпись только путала простых российских граждан, которые в большинстве своем импортными языками не владели, ограничиваясь русским простым да русским матерным.

Взявшись за ручку двери, толстяк краем глаза заметил в нескольких шагах от нее двух парней в темных костюмах. Один из них был светловолосым, приземистым крепышом, а второй похож то ли на кавказца, то ли на цыгана, и пальцы на правой руке у него были татуированы. Впрочем, дела до них толстяку не было, и он спокойно закрыл за собой дверь.

Едва дверь закрылась, парни пришли в движение. Судя по всему, у них как раз было какое-то дело к исчезнувшему в туалете мужику. Они переместились к самой двери и быстро обменялись несколькими скупыми жестами, после чего светловолосый крепыш вошел в туалет вслед за толстяком, а чернявый цыган остался стоять у двери, оперевшись спиной на стену и бдительно осматривая оба ведущих сюда коридора.

Толстяк услышал хлопнувшую дверь туалета как раз тогда, когда расстегивал ширинку. Сделать это было не так уж легко. Огромный живот закрывал промежность, действовать приходилось на ощупь, и на донесшийся до него звук толстяк не обратил ни малейшего внимания. А зря. В следующую секунду мощный удар в середину спины швырнул его вперед, на стенку. В следующее мгновение светловолосый парень схватил толстяка одной рукой за воротник, а второй за ремень и одним движением, как морковку из грядки, вырвал из кабинки.

Несмотря на то что весил толстяк под сто килограммов, светловолосый крепыш ворочал его легко, словно надувную куклу. Продолжая держать жертву за шиворот, он впечатал ее в противоположную стену, покрытую белоснежным кафелем. На белом фоне моментально образовались красные брызги, а лицо оторванного от стены человека превратилось в сплошную кровавую маску. После этого парень сильно ударил толстяка в грудь, а когда тот с хлюпающим звуком согнулся, мощным толчком повалил его на пол и несколько раз сильно пнул по жирной спине и по голове. Потом снова ухватил за шиворот, поднял на колени, подтащил к кабинке и макнул головой в унитаз. Толстяк беспорядочно замахал руками, попытался вынуть голову, но татуированная рука парня была словно из железа выкована, и отпустил он толстого только секунд через десять. Тот вытащил голову и, отплевываясь, часто-часто задышал. К несчастью, в унитаз его окунули как раз во время вдоха, так что за несчастные десять секунд он чуть не захлебнулся.

Вся экзекуция продолжалась не больше минуты и теперь, похоже, была закончена. Светловолосый парень спокойно стоял над сидящим на полу толстяком и внимательно смотрел на него, словно думал, добавить еще или уже хватит. Толстяк тяжело, затравленно дышал, спиной вперед медленно отползал подальше в угол. При очередном неловком движении из кармана у него вывалилась пачка банкнот. Но нападавший не обратил на деньги ни малейшего внимания. Еще раз смерив презрительным взглядом жалкого, забившегося в угол толстяка, он негромко, но веско сказал:

– Подумай, за что...

После этого он развернулся, вышел из туалета и, присоединившись к своему стоявшему снаружи напарнику, в ту же минуту покинул казино через окно находившегося на первом этаже туалета.

Вскоре выбрался из туалета и толстяк. Он уже успел немного прийти в себя, собрать деньги и понять, что все произошедшее никак не похоже на банальное ограбление.

– Охрана!! – заорал он тонким, срывающимся голосом. – Охрана, сюда!!

Но сбежавшиеся через несколько минут секьюрити оказались бессильны. Они быстро обыскали здание, а потом только беспомощно разводили руками. Никто не видел преступников, никто ничего не знает. Ничем не смогли помочь и появившиеся через полчаса менты. Только составили протокол, сняли с уже приведенного в приличный вид толстяка официальные показания, записали словесные портреты нападавшего и его напарника. А дальше-то что? Завести дело и поймать преступника – две большие разницы. Особенно когда происшедшее не случайность, а тщательно спланированная и безупречно проведенная акция. Похоже, это прекрасно понимал и сам потерпевший. Именно поэтому он так злобно ругался на всех окружающих. Но руганью делу было не помочь, и это он тоже отлично понимал.

– Коньяку, – мрачно потребовал толстяк у бармена. Тот невозмутимо наполнил маленькую рюмку и придвинул ее к капризному клиенту. Этот толстяк уже изрядно достал его своими постоянными придирками. Коньяк ему, видите ли, холодный. А каким же ему еще быть? Подогревать его принято в ладонях, уже налитым в бокал! То рюмка грязная, хотя сам только что из нее пил, то еще что-нибудь не так... В общем, не клиент, а одно наказание. Чаевых от такого точно не дождешься, хорошо еще, если при расчете кинуть не попытается. Ну что за люди!..