Александр Граков - Охота на крутых

– Так, а вот под картошкой еще ящичек, а под мешками – еще один! Говорил же тебе, Танюха, не будь такой гордой да заносчивой – все одно заловлю на горячем, – голос старшины был торжествующе‑злорадным. Игорь хотел кашлянуть, но что‑то сдерживало его, не дав вмешаться в разговор.

– Санек, – голос девушки был заискивающим, покорным, – жить же надо на что‑то. Сам знаешь, на нашу шестидесяти‑рублевую не очень разгонишься. А тут через две недели свадьба у нас с Серегой, да ты ведь приглашен! – девчонка чуть не плакала.

– Свадьба свадьбой, а торговать без накладных дрожжами – самая ярая спекуляция, и ты, Танюх, это отлично понимала. Поэтому будем составлять протокол.

– Сашенька, не надо, умоляю! Ведь это три года тюрьмы! Вместо свадьбы! Вся жизнь – наперекосяк! – девчонка уже рыдала. – Ну что ты хочешь? Забери все дрожжи, деньги забери – выручку, только протокола не надо.

– У тебя, Танюх, подороже денег есть. То, что я два года уже выпрашиваю!

– А‑а‑а, это... Ты что же это, сволочь? Ведь Серега – твой лучший друг!

– А разве ему обязательно знать об этом? Пусть это будет нашим маленьким секретом! И давай ближе к делу, иначе – протокол!

– Припер к стенке и пользуешься моментом, козел? – голос девчонки дрожал от ярости. – Знаешь, что никуда не денусь! И еще знаешь, что в любой другой обстановке, даже под расстрелом, я бы тебе не дала! Но за наше с Серегой счастье... На, пользуйся подачкой!

Нездоровое любопытство заставило Игоря заглянуть в полуоткрытую дверь подсобки. Солнечный лучик, пробившийся в щель дощатой стены, осветил девчонку, заваленную грудью на штабель мешков с картошкой, и Сашку, который, задрав юбку, лихорадочно сдирал трусики с выпуклого зада, не забывая при этом расстегивать ширинку форменных штанов. Вынув свое мужское достоинство, с маху, без подготовки, погрузил в нее. Болезненный Танин вскрик смешался с торжествующим Сашкиным.

– Попалась наконец‑то! Все целку из себя строила, а Серега, оказывается, давно уже пробу с тебя снял, – тупо долдонил он, резко, рывками дергаясь взад‑вперед, с явным садистским намерением причинить боль. Таня приглушенно стонала, закусив нижнюю губу, упершись невидящими глазами в солнечный лучик, как в спасительную соломинку...

Надо было уходить. На подгибающихся ватных ногах Игорь поплелся к выходу. Если бы она только позвала на помощь! Но помощь ей нужна теперь была лишь моральная, а физически – состоялась обыкновенная в наше шкурное время сделка: «баш на баш, дашь на дашь». Ну и что ж, что обыкновенную типографскую бумажку – бланк протокола сменяла на человеческое тело. Главное ведь – по согласию с обеих сторон. Но – неправильно это! Почему какое‑то «чмо» в милицейской форме является вершителем человеческой судьбы, уподобясь Господу Богу? Почему? А хрен их разберет!

Уже подходя к выходу, услыхал из подсобки Сашкин голос:

– Говоришь, Сереге сливки все достались! Ну нет, не все! Вот здесь, рядышком, он небось не пробовал! – И тут же придушенный вопль Татьяны от раздирающей все тело боли (видно, зажал рот, чтобы не было слышно крика). Вот этого, последнего, Сашке делать не следовало. Если чуть раньше у Игоря и были какие‑то сомнения и колебания, то теперь они разом отпали – все стало на свои места...

Они встретились в середине рынка – Сашка, догнав Игоря, припечатал сзади его спину ладонью.

– Ну что, двинем на обед?

Тот обернулся. Вид у старшины был еще тот: три кровавых борозды пересекали лоб и щеку, на которой вдобавок отпечаталась маленькая пятерня. Постояла, значит, за себя Танюха, хоть в последний момент...

– Где это тебя? – Игорь сделал озабоченно‑изумленное лицо.

– Спекулянтка одна! Дрожжами из‑под полы торговала, а когда попробовал задержать – вырвалась и убежала. Здоровенная баба попалась, мать ее! Ну что, идем обедать или нет?

– Конечно, идем! Только давай заскочим отольем!

Общественный туалет был почти пуст, только над последним у стены очком кряхтел небритый мужичок лет сорока. Игорь с полуоборота засадил Сашке ногой по почкам так, что тот влип в стену.

– Это тебе за продавщицу яблок!

– Е‑о‑о, мент мента! – Мужичок, забыв про спущенные штаны, пулей сквозанул из туалета – от греха подальше.

– Ты че, сука?! – отдышался Сашка, царапая ногтями пистолетную кобуру. И, взвыв, бросился на Игоря.

– А это – за Татьяну! – Встречный удар ногой в грудь послал Сапку на задерьмованный, в лужах мочи цементный пол, и он покатился по нему, судорожно пытаясь широко открытым ртом ухватить хоть немного воздуха. А в глазах стыло изумление.

– Откуда... про Танюху?!

– Оттуда! – Игорь ловко выхватил ПМ из Сашкиной кобуры, выщелкнул обойму, положил в карман, а пистолет сунул снова в кобуру.

– Много я перевидел ублюдков там, где служил, а такая сволочь, как ты, прямо скажу – попадалась очень редко. Но там существовал один хороший способ избавить мир от такой пакости... Жалею, что нельзя его применить здесь, «на гражданке». Но если уж потребуется – применю без колебаний. Это может произойти в двух случаях: если ты вконец «достанешь» меня или если что‑нибудь еще случится с Татьяной. Забудь о ней, о том, что произошло в подсобке, забудь вообще, что она существует. Ну, а если вдруг я что‑то услышу...

– Не услышишь! – мрачно процедил Сашка, с ненавистью разглядывая Игоря. – Она прямо с рынка помелась снимать судмедэкспертизу. На всякий случай. Скажет, что ее в подсобке изнасиловали двое неизвестных. Но если я коснусь ее или Серегиной личной жизни – в ход пойдут и справка, и анализы кожи из‑под ногтей.

– Умная девочка! – не сдержался Игорь.

– Но ты, – продолжал Сашка, – лучше переводись отсюда куда‑нибудь подальше. Рыло начистить я тебе, конечно, не смогу, но вот устроить что‑нибудь такое... с летальным исходом – запросто. И поверь – приложу для этого все усилия!

– Охотно верю, – усмехнулся Игорь. – Это так похоже на тебя! А теперь, если тебе, конечно, не хочется добавки, кончай мыть полы формой и разойдемся тихо, как в море корабли. Обойму отдам в отделении!

Паршин не «стуканул» на Игоря – не в его интересах было. Но очень скоро Веснина перевели на другой объект– «каторжный» по объему работы – ресторан «Турист».

– Миша, Миша! – Олеся ерзала на диване совсем как маленькая девочка. – Можно я тебя так буду называть, попроще? И... ну... мне надо! Понимаешь!

– В туалет? – усмехнулся Михай. – А что же тут непонятного?

Выглянув в окно, он вдруг заволновался.

– Ты посмотри, посмотри куда мы заехали!

– В тупик, что ли? – Олеся прилипла носом к стеклу. В темноте почти ничего не было видно, лишь изредка проносилась мимо окна цепочка огней, уходящих по диагонали на верх какой‑то горы.