Леонид Влодавец - Таран

— Догадываюсь. Сколько ?

— Чего? — не понял Таран.

— Сколько за тебя просит эти козлы?

Только тут Таран сообразил, что Птицын интересуется, какой за него выкуп платить надо. И, несмотря на всю серьезность момента, решил схохмить — все же он еще не совсем перестал быть мальчишкой!

— Ничего платить не надо, — объявил Юрка. — Говорят, что хорошо вам заплатят, если заберете меня отсюда. Чемодан денег приготовили!

— Юмор понял… — пробормотал Птицелов. — И где ты находишься, дорогой?

— Пионерлагерь бывший знаете? Тот самый…

— Понял. Дальше?

— Дальше — три километра по реке, потом по просеке до асфальта. По асфальту налево, до первого села, названия не знаю. Дальше направо по проселку через поля пять кэмэ до деревеньки. У дома белая «Нива» стоит. Разберетесь?

— Разберемся… — ответил Генрих и повесил трубку.

Юрка не поверил, что Птицын хоть что-нибудь понял из его сбивчивого и торопливого рассказа. Ему показалось, будто Птицелов сейчас попросту отмахнулся. И теперь уже не на что надеяться. Совсем. Но Милке надо было хоть чуть-чуть настроение поднять.

— Ну вот, — сказал он, изобразив улыбочку. — Друзьям позвонил. Через пару часов будут…

— Доживу, наверное, — вяло улыбнулась Милка. — Спасибо, Юрик. Заботишься, как о родной. Хотя даже трахнуть стесняешься… Жалко, что вчера не собрался, когда у меня кайф гулял. А теперь я уже до самой смерти не смогу быть женщиной…

— Ладно тебе! — сердито буркнул Таран. — Ни хрена ты не помрешь. Еще замуж выйдешь и детей нарожаешь.

— Ну да… — отмахнулась Милка. — Еще чего. С этой дряни нарожаешь, пожалуй… И даже если нормальные родятся, будут спрашивать: «Мама, а почему у тебя на попе написано: «Милости просим!», а пониже пупика — «Добро пожаловать!?»

— Выведешь свои наколки… — начал было Юрка, но в это время откуда-то с небес послышался нарастающий гул приближающегося вертолета.

— Это не за нами случайно? — пошутила Милка.

— А что, может быть! — столь же шутейно ответил Таран. — Пойду гляну…

И он вышел во двор, тоже скорее в шутку, чем всерьез.

Каково же было его удивление, когда он увидел, что здоровенный «Ми-8», разрисованный камуфляжной краской, на небольшой высоте и на малой скорости приближается к деревеньке. Рев турбин стал бить по ушам, и даже Милка, стряхнув апатию, выскочила на крыльцо. Она тоже не поверила глазам, когда увидела, как «вертушка» садится на заросший бурьяном выгон всего метрах в пятидесяти от баньки.

В считанные секунды из отодвинутой боковой двери выскочили ловкие молодцы с автоматами — человек десять, не меньше! — и стремительно ринулись к забору. Юрка тоже сорвался с места и понесся им навстречу…

— Вечный кайф! — пробормотала совершенно опупевшая Милка.

Через несколько часов в штабе «мамонтов», выслушав подробный доклад Тарана обо всем пережитом с момента похищения, Птицын сказал:

— Молодец. Хоть и попался по-глупому, но выкручивался неплохо. Не всем так везет, конечно, но без везения в нашем деле не обходится. Даже у профессионалов. Хлопот ты нам, конечно, наделал, но пользы все-таки принес больше. И то, что девку эту спас, как и всех остальных Вовиных «актеров», — очень полезно. Даже то, что Мазаева на воздух поднял заодно с Костылем и Самолетом, — в актив идет.

— С Костылем и Самолетом? — удивился Таран.

— Самое смешное, что Вова об этом не знал. Они же там ночкой решили «саммит» провести, перед встречей в «Маргарите», которая должна была сегодня состояться, но увы — отменяется по причине отсутствия высоких договаривающихся сторон. Так что в ФСП, которая взрыв расследовала, были очень удивлены, когда, помимо Мазаева, обнаружили господ Летунова, Костылева и Перфильева. Последнего ты не знаешь, но именно на него собирал компромат Крылов. Кепочку, которой тебя «дядя Вова» пугал, не нашли. Сгорела, видать. В общем, зачем тебе лишнее знать?

— А если я спрошу насчет того, почему Надька на свидание не пришла, это не лишнее будет?

— Нет, это можно. Попросту говоря, у нее попа под забор не пролезла, — усмехнулся Генрих. — Но мордочка высунулась и кое-что углядела. Например, как тебя в «каблук» грузили. И ведь какая умная девочка оказалась — сразу сообразила, что Кира вас обоих хотела кому-то сдать. Так что избавились мы от этого неприятного балласта. Еще вопросы есть?

— Так меня что, и судить не будут, и не посадят?! — изумленно произнес Таран. — Я ведь такого натворил…

— Запомни раз и навсегда: в нашей конторе никогда и никого не судят и не сажают. Убивают — это бывает. Мы — «Мамонт», «Мобильный Анти-Мафиозный Отряд Нелегального Террора». Это, конечно, только для своих. Для всех прочих — разведрота одного из здешних армейских полков. Мы — есть, но нас нет, мы — «мамонты», но мы не вымрем. Спасибо тебе, кстати, за спонсорскую поддержку. Очень своевременный чемодан. Еще вопросы?

— Как с Милкой, ее вылечат?

— Не сразу, но помереть не дадут. Возможно, возьмем ее сюда, когда оклемается. А вообще-то сосредоточься ты все же на Надьке. Она тебе больше подходит.

— А я и не рассредоточивался… — произнес Таран. — Мне Милка — как сестра, и все.

— Ну и хорошо. Короче, слушай: есть у нас одна свободная комнатушка в штабном бараке. Могу вас поселить в порядке исключения. Чтоб таких свиданий, как вчера, у вас больше не было… Если, конечно, пообещаете, что до Нового года распишетесь…

— Правда?!

— Так точно. Ну, топай, она там, наверное, уже заждалась…

«Машиной» наркоманы называют шприц.