Анатолий Сарычев - Ракета забытого острова

Выложив книгу на доску, Филипп первым делом посмотрел последнюю страницу, где печатали выходные данные.

«Сорок тысяч экземпляров тираж! Какой я замечательный автор!» – сам себя похвалил Филипп, поворачивая голову вправо.

– Меня зовут Владимир! – склонил голову очкарик, подсказывая свое имя.

«Владимиру! С уважением и самыми лучшими пожеланиями!» – написал Филипп, поднимая голову от книги.

Часы прямо перед ним, показывали, что до отлета самолета осталось ровно полтора часа.

– Теперь я опоздал на самолет и буду вынужден подать на вас в суд с компенсацией, за задержку меня в вашем банке, – лениво процедил Филипп, вынимая мобильный телефон.

– И на какую сумму вы подадите на нас в суд? – покачал головой очкастый, тоже вынимая мобильный телефон.

– Тысяч на двести – триста, может четыреста американских рублей, – пообещал Филипп, дописывая в книге:

«С уважением! От автора».

– Я попробую посадить вас на самолет! – уверенно пообещал очкастый, быстро стуча на клавиатуре стоящего на столе ноутбука.

«Мне бы так научиться работать на клаве!» – позавидовал Филипп, с иронией наблюдая за очкастым парнем.

Через пару минут очкастый клерк оторвался от экрана и весело взглянул на Филиппа.

– По нашей вине вы опоздали на чартерный рейс до Маэ. Через четыре часа из Питера идет прямой рейс до Маэ и я забронировал на него билет в бизнес класс.

– Сейчас везде пробки и я до аэропорта буду добираться часа три. Как я доберусь до Питера за четыре часа? – спросил Филипп, смотря на очкастого с удивлением.

– Я сам довезу вас до Внуково, а там, на самолете, за сорок минут вы доберетесь до Пулково. Итого вы попадете в Маэ всего на три часа позже. Но рейс будет прямой, без промежуточных посадок, – поднял правую руку над клавиатурой очкастый менеджер.

– Давайте попробуем! – улыбнулся Филипп, отходя на метр от перегородки.

Очкастый ударил один раз по клавиатуре, одним прыжком легко перескочил через барьер и оказался перед Филиппом, держа в левой руке два мотоциклетных шлема.

Час двадцать быстрой езды и мотоцикл через служебный вход аэропорта подкатил к трапу, около которого стояла стюардесса с белым, продолговатым конвертом в руках.

– Извините за хамство наших сотрудников! Больше такого не повторится! – склонил голову очкастый, передавая визитную карточку с золотым обрезом.

Едва Филипп взял карточку, как обнаружил, что она толстая.

Не задавая лишних вопросов Филипп положил карточку в нагрудный карман и кивнув, затопал по трапу в самолет.

Буквально через пятнадцать минут трап убрали, и самолет начал прогревать двигатели.

Пересадка в Санкт-Петербурге прошла благополучно. Ни самолет не задержался, ни вылет не приостановили.

Время между двумя полетами, Филипп провел достаточно плодотворно.

Филипп купил небольшую сумку, приличный ноутбук, пару флэшек, оплаченную симку в аэропортовском магазине для выхода в Интернет и присел на жесткую скамью в тамбуре накопителя.

Еще через пять минут Филипп открыл в свой почтовый ящик, где просмотрел почту и ответил на десяток писем, в том числе и на письмо из издательства, которое извещало, что перевело на пластиковую карточку в качестве гонорара сто пять тысяч рублей.

Быстро пройдя таможню, Филипп уже через тридцать минут сидел на широком диване в бизнес-классе самолета арабской авиакомпании, потягивая прекрасный черный кофе.

Установив компьютер на столик, Филипп начал набрасывать план сценария и увлекшись, не заметил, как самолет очутился в воздухе.

Плотно поужинав прекрасно приготовленной бараниной с овощами, Филипп почувствовал сонливость и не мудрствуя лукаво, лег на диван, а вошедший стюард накрыл его тонким шерстяным одеялом и подложил под голову подушку.

Только закрыв глаза, Филипп моментально провалился в глубокий сон, который сразу перенес на двадцать лет назад.

Филипп, только что получивший старшего лейтенанта, и в связи с этим короткое прозвище – Фил (до этого он обходился своим именем и только при проведении боевых операций имя сокращали до короткого Фи) возглавил группу боевых пловцов, которая выполняла очередное задание.

Будет ли оно боевым или просто прогулкой под водой не знал никто, в том числе и отцы-командиры.

Филипп медленно плыл над самым дном, густо поросшим морскими водорослями и внимательно смотрел вокруг.

Мерк, отстав на три метра, держал в руках переносной магнитометр, шел справа и на пол метра выше, а замыкал треугольник Тритон, сегодня испытывавший американский магнитометр, весивший всего два килограмма.

– Чудо техники показывает металлический предмет длиной девять метров, – доложил Тритон, голос, которого задрожал от возбуждения.

Только сегодня утром Лорд сказал, что судно, которое они ищут – небольшая металлическая яхта.

«Если яхта затонула только месяц назад, то ее не могло так заплести водорослями», – прикинул Филипп, всплывая на пять метров вверх.

Мерк и Тритон, положив магнитометры на дно, увлеченно срезали водоросли с бугра, над которым плавал Филипп, контролируя окружающую обстановку, благо прозрачность воды составляла почти тридцать метров.

Мощный мотор океанского катамарана неожиданно взревел прямо над головой, заставив Фила поднять голову.

Взревев, мотор катамарана ровно заработал, и буквально через минуту к нему добавилось мерное стаккато, еще одного механизма.

Загремела цепь, и в трех метрах от Фила ко дну пошел большой красный якорь, на цепи из крупных звеньев, тоже покрашенных в красный цвет. Пришельцы явно испытывали нездоровую привязанность к красному цвету.

«Включили компрессор чечако!» – со злостью подумал Фил, припоминая, откуда всплыло это старое слово.

«Чечако – называли новичков североамериканские индейцы. Слово было широко распространено на Юконе, во время золотой лихорадки», – подсказал внутренний голос.

«Да заткнись ты со своими историческими экскурсами!» – оборвал своего внутреннего оппонента Фил, всплывая под днище океанского катамарана.

Два красных поплавка разнесенные на десять метров мерно вздымались на океанской зыби.

«Наш Александров при такой волне только чуть колышется!» – злорадно подумал Фил, заранее испытывая неприязнь к непрошенным мореходам.

Хотя в этом районе земного шара Фил тоже был гостем.

На правом поплавке провернулся винт, поставив катамаран носом к волне. Включился второй двигатель, а цепь снова загрохотала, поднимая якорь.

С левого борта катамарана в воду упал ярко красный метровый шар.

Тонкий трос, увлекаемый якорем, начал разматываться и, наконец, провис, достигнув дна.