Ли Чайлд - Второй сын

Джо и Ричер остановились в шести футах от верзилы и молча ждали. У парня на шее был фурункул, и от него пахло очень плохо. Он сказал:

— Вы новенькие.

Джо спросил:

— Как ты догадался?

— Вчера вас здесь не было.

— Ты здорово соображаешь. Никогда не думал о карьере в ФБР?

Верзила не ответил. Ричер улыбнулся. Он прикинул, что может левым хуком попасть точно в фурункул. Это должно быть адски больно, наверное.

Верзила сказал:

— Вы идете на пляж?

Джо спросил:

— А здесь есть пляж?

— Вы отлично знаете, что есть.

— А вы теперь знаете, куда мы идем.

— Это платная дорога.

Джо сказал:

— Что?

— Что слышал. Вы должны оплатить пошлину.

— И что это за пошлина?

— Я еще не решил, — сказал верзила, — Когда я увижу, что у вас есть, я решу, что с вас взять.

Джо не ответил.

Парень сказал:

— Ты все понял?

Джо ответил:

— Не понял ни слова.

— Потому, что ты тупой. Вы оба тупые. Мы знаем о вас все. Они заставляют вас проходить тест для умственно отсталых, потому что вы тупые.

Ричер сказал:

— Джо, он нас оскорбил.

Верзила удивился:

— А что, маленький придурок умеет разговаривать?

Джо спросил:

— Ты уже видел этот новый памятник на площади в Лусоне?

— И что с ним?

— Паренек, который в прошлый раз решил драться с моим братом, похоронен под ним.

Парень посмотрел на Ричера и сказал:

— Это звучит не очень здорово. Ты действительно умственно отсталый?

Ричер спросил:

— А что это такое?

— Что-то типа психопата.

— Ты имеешь в виду, что я всегда уверен, что прав, и никогда не чувствую угрызений совести?

— Думаю, да.

Ричер сказал:

— Тогда да, я очень похож на психопата.

Над улицей повисла тишина, где-то далеко слышался рев мотоцикла. Затем двух мотоциклов. И, наконец, трех. Звук постепенно приближался. Взгляд верзилы скользнул на четырехсторонний перекресток в верхней части улицы. Клин рассыпался, все парни вернулись на свои бордюры и в дворики. Мотоцикл притормозил и свернул на улицу, медленно продвигаясь вперед, на нем сидел морской пехотинец в камуфляже. Шлема на нем не было. Унтер-офицер с базы, возвращается с дежурства. За ним следовало еще двое, один из них на большом Харлее. Дисциплинированные отцы возвращались домой.

Верзила с фурункулом сказал:

— Закончим в другой раз.

Джо ответил:

— Будь осторожен в своих желаниях.

Стэн Ричер был тихим человеком по своей природе, и он был тише, чем обычно во время завтрака на четвертое утро своей новой службы, которая оказалась непростым делом. Дома, в Штатах, президентская власть торопливо переходила из рук в руки, и Объединенный комитет начальников штабов передрался, выбирая нового кандидата в вероятные противники из представленных для рассмотрения. Обычная практика. Каждая новая администрация начинала с того же самого. Рассматривались все мыслимые и немыслимые теоретические варианты, но все они были отброшены.

С Вьетнамом фактически покончили, в Корее, похоже, был тупик, Япония была союзником, а Советский Союз вёл себя, как обычно, значит, всё упиралось в Китай. В обществе было много суеты по поводу разрядки, но так же много было частных разговоров о планировании войны. Китайцы, рано или поздно, должны были получить взбучку, и Стэн Ричер должен был в этом сыграть свою роль. Ему сказали так на второе утро его службы.

Ему дали под командование четыре стрелковые роты и вручили сверхсекретную папку, в которой им было предписано действовать подобно кончику огромного копья, нанеся удар севернее Ханчжоу и продвигаясь по часовой стрелке, чтобы отрезать Шанхай. Серьезная задача. Страшно представить предполагаемое количество жертв, хотя, по мнению Стэна, эти подсчеты и были несколько пессимистичны. Он познакомился со своими подчиненными, и на него они произвели впечатление. На Окинаве всегда было трудно избежать мысленных сравнений с призраками искалеченного поколения морпехов, сражавшегося здесь тридцать лет назад, но нынешний урожай был хорошим. Действительно хорошим.

Все они разделяли личную уверенность Стэна в справедливости знаменитой старой поговорки: «Война заключается не в том, чтобы умереть за свою страну. Сделай так, чтобы другой парень умер за свою». Для пехоты все это сводилось к простой арифметике. Если ты сумел нанести два удара в ответ на полученный один, ты впереди. Если ты нанес пять, ты побеждаешь. Если восемь или десять, приз уже у тебя в руках. И Стэн чувствовал, что его ребята легко могут нанести эти восемь или десять ударов.

Но население Китая было огромно и фанатично. И их становилось всё больше. Мужчин, мальчиков. А еще и женщин, наверное. Мальчики такого же возраста, как и его сыновья. Женщины, такие же, как и его жена. Он смотрел на своих завтракающих сыновей и представлял мужей и отцов за тысячу миль отсюда, занимающихся тем же самым. Коммунистическая армия призовет парня Джо, даже не задумавшись. Даже парня возраста Ричера, особенно если парень такой крупный, как он. А потом женщин. А за ними девушек. Не то, чтобы Стэн был сентиментальным, или не знал, чего хочет. Он мог пустить пулю в чью-то голову и после этого спать, как младенец. Просто наступили странные времена, и он был в этом чертовски уверен. Наличие детей заставляло думать о будущем, но, будучи военным моряком, он мог рассматривать будущее только теоретически, а не как факт.

У него не было никаких реальных планов в отношении своих сыновей. Он был отцом другого склада. Но он предполагал, что они станут военными. Что еще они умеют? В этом случае мозги Джо уберегут его от любой опасности. Конечно, на войне хватало умных ребят. Но Джо не был бойцом. Он был похож на винтовку без ударника. Он был развит физически, но у него в голове не было спускового крючка. Он был подобен пульту управления ядерной ракетой, со всей этой защитой от несанкционированного запуска, блокировками и последовательностью выполнения действий. Он слишком много думал. Он делал всё быстро, это факт, но любая задержка или неуверенность может смазать всю схватку. Даже на доли секунды. Так Стэн самостоятельно вычислил, что Джо будет в конечном итоге в разведке, и свою работу он будет делать очень хорошо.

Его второй сын был одной большой кучей проблем. Ребенок, похоже, должен вырасти огромным. Он будет состоять из одной восьмой тонны сплошных мышц, и это было пугающей перспективой. Парень приходил домой избитым и окровавленным множество раз, но, насколько Стэн знал, фактически он не проиграл ни в одной драке с тех пор, как ему исполнилось пять лет. Возможно, он вообще никогда не проигрывал. У него тоже не было спускового курка, но не так, как у его старшего брата. Переключатель режима стрельбы у Джо был постоянно включен на «предохранитель», а у Ричера — постоянно заклинившим на положении «автоматический огонь». Когда он вырос, он начал становиться неукротимым, как сила природы, как чей-то ночной кошмар. Не то, чтобы он сам когда-либо начинал. Мать научила его еще в раннем возрасте и он хорошо это усвоил. Джози разбиралась в таких вещах, потому что хорошо чувствовала опасность. Поэтому она учила его никогда, никогда, слышишь, никогда не начинать драку, но, и это было совершенно нормальным, отвечать, если кто-то начал первым. И это нужно было видеть. Знающие люди применяют пистолет против ножа. Ричер использовал водородную бомбу.