Агата Кристи - Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило

ДЖАСТИН (в трубку). Мисс Ле Маршан еще не ушла? Попросите ее зайти. Я ее долго не задержу. (Кладет трубку.)

Входит Карла.

КАРЛА. Вы что-то хотели сказать?

ДЖАСТИН. Я передумал.

КАРЛА (удивленно). Что?

ДЖАСТИН. Видите ли, я передумал. Я договорюсь о вашей встрече с Филипом Блэйком.

Карла улыбается.

Вам пора. Не надо заставлять мистера… Гм!., ждать. Ему это не понравится. Я свяжусь с вами, когда обо всем договорюсь. (Провожает Карлу к выходу.)

Карла уходит.

Джастин возвращается к письменному столу и снимает телефонную трубку.

(Говорит по телефону.) Соедините меня, пожалуйста, с «Келлуэй, Блэйк и Леверстейн»! Я хотел бы поговорить с мистером Филипом Блэйком лично. (Кладет трубку.) Гм! Скотина, значит!

Свет медленно гаснет.

Кабинет Филипа Блэйка. Очень элегантный. На резном бюро — два телефона, обычный и внутренний.

За письменным столом сидит Филип Блэйк — видный мужчина лет пятидесяти, с небольшим животиком. Очень самоуверенный. Он курит, читая «Файнэншнл таймс» [60] Ежедневная финансово-экономическая газета консервативного направления. , и явно нервничает. Звонит внутренний телефон. Филип нажимает кнопку.

ФИЛИП. Да?

ГОЛОС (по внутреннему телефону). Мистер Блэйк, пришла мисс Ле Маршан.

ФИЛИП. Попросите ее войти.

ГОЛОС. Хорошо, мистер Блэйк.

Филип выключает аппарат, хмурится и складывает газету. Затем выходит из-за стола и поворачивается лицом к двери Входит Карла.

ФИЛИП. О Господи!

Филип и Карла мгновение пристально смотрят друг на друга.

Ну и ну! Значит, это и есть Карла! Маленькая Карла! (С наигранной сердечностью.) Вам было… сколько?.. Лет пять, когда я видел вас в последний раз?

КАРЛА. Видимо, так. А я вас что-то не припомню…

ФИЛИП. Потому что к детям меня никогда особенно не тянуло. Я не знал, о чем с ними говорить. Садитесь, Карла!

Карла садится в кресло для посетителей.

Сигарету?

Карла отказывается.

(Смотрит на свои часы.) У меня не очень много времени, но… (Садится за стол.)

KAMA. Я знаю, вы очень занятой, человек. Так любезно с вашей стороны — что вы согласились меня принять.

ФИЛИП. Не стоит благодарности. Вы дочь одного из моих старейших и самых близких друзей. Вы помните вашего отца?

КАРЛА. Не очень хорошо.

ФИЛИП. Вы должны помнить! Эмиаса Крейла забывать нельзя. Однако что все это значит? Этот адвокат… Фогг. Полагаю, он сын старого Эндрю Фогга…

Карла кивает.

…Он как-то не очень внятно объяснил, зачем вы хотели со мной увидеться. Полагаю, не только ради того, чтобы навестить старого друга Эмиаса Крейла?

КАРЛА. Нет.

ФИЛИП. Адвокат сказал, что вам лишь недавно стали известны обстоятельства смерти вашего отца. Это так?

КАРЛА. Да.

ФИЛИП. Жаль, право, что вам пришлось это услышать.

КАРЛА. Мистер Блэйк, мое появление напутало вас. Вы воскликнули: «О Господи!» Почему?

ФИЛИП. Видите ли, я…

КАРЛА. Вам показалось, что перед вами моя мать?

ФИЛИП. Сходство поразительное.

КАРЛА. А вы… вы ее недолюбливали?

ФИЛИП. А вы как думаете? Она убила моего лучшего друга.

КАРЛА. Это могло быть самоубийство.

ФИЛИП. Не тешьте себя подобной мыслью. Эмиас никогда бы не покончил с собой. Он слишком любил жизнь.

КАРЛА. Он был художником. У таких людей бывают взлеты и падения.

ФИЛИП. Ваш отец был совсем другой. Ничего мрачного или неврастенического. Конечно, недостатки у него были. Признаю, он волочился за женщинами… Но большинство его увлечений длилось недолго, он всегда возвращался к Кэролайн.

КАРЛА. То-то была для нее радость!

ФИЛИП. Она ведь знала его с двенадцати лет. Мы все выросли вместе.

КАРЛА. Я так мало обо всех вас знаю. Расскажите!

ФИЛИП. Обычно она приезжала в Олдербери по праздникам. Наша семья жила в доме по соседству. Мередит, мой старший брат, и Эмиас были уже совершеннолетними. А я — на пару лет моложе. У Кэролайн, как известно, своих средств не было. Я был младшим сыном и потому не котировался, а Мередит с Эмиасом были неплохой добычей.

КАРЛА. Вы ее рисуете какой-то холодной и расчетливой!

ФИЛИП. Она такой и была. С виду горячая, импульсивная — а в душе холодный расчет. И злоба… Вы знаете, что она сделала с малышкой, своей сводной сестрой?

КАРЛА. Нет!

ФИЛИП. Когда ее мать снова вышла замуж, то занималась только своей новорожденной дочкой — Анджелой. Кэролайн страшно ревновала! Она пыталась убить младенца.

КАРЛА. О нет!

ФИЛИП. Набросилась на малышку, кажется с ножницами. Ужасно! У ребенка на всю жизнь остался шрам.

КАРЛА. Вы сделали из нее… настоящее чудовище!

ФИЛИП (пожав плечами). Ревность и есть чудовище.

КАРЛА. Вы ее ненавидели… Не правда ли?

ФИЛИП (вздрогнув). Это, пожалуй, слишком сильно сказано.

КАРЛА. Но это правда.

ФИЛИП. Возможно, это прозвучит чересчур жестко (встает и присаживается на край стола), — но вы, я вижу, явились сюда с убеждением, что ваша мать осуждена невинно. А это вовсе не так! К тому же есть и другая сторона… Ведь Эмиас, дорогая моя, был вашим отцом… И он любил жизнь.

КАРЛА. Это я знаю.

ФИЛИП. Нужно смотреть правде в глаза. Кэролайн была недобрая женщина. (Пауза.) Она отравила своего мужа. Забыть этого нельзя — и я никогда не забуду… А ведь я мог бы спасти его…

КАРЛА. Как?

ФИЛИП. У моего брата Мередита странное хобби. Он вечно возился с лекарственными травами, болиголовом, разными микстурами. Кэролайн украла пузырек с одним из его патентованных настоев.

КАРЛА. Почему вы думаете, что это она взяла пузырек?

ФИЛИП. Я это знал совершенно точно. И, дурак, не действовал сразу, а ждал случая поговорить с Мередитом. Ума не приложу, почему я не сообразил, что Кэролайн ждать не будет? Она украла яд, чтобы им воспользоваться… Господи, да она воспользовалась им при первой возможности!

КАРЛА. Как вы можете утверждать, что именно она взяла яд?

ФИЛИП. Дорогая моя, да она сама призналась в этом! Сказала, будто взяла яд, чтобы покончить с собой.

КАРЛА. Может быть, так оно и было?

ФИЛИП. Вы так полагаете? Ну-ну! Только почему-то она этого не сделала.

Карла молча качает головой.

(Встает деланно-спокойно.) Не хотите ли хереса? (Достает из бара бутылку хереса и бокал.) Очевидно, я вас расстроил? (Наливает херес в бокал.)

КАРЛА. Я должна знать все.

ФИЛИП (подает бокал Карле). Во время судебного процесса ваша мать у многих вызывала сочувствие. Должен признать, что Эмиас поступил скверно, поселив в Олдербери эту девушку. И она вела себя довольно грубо и даже оскорбительно по отношению к Кэролайн.

КАРЛА. Вам она нравилась?

ФИЛИП. Юная Эльза? Не особенно. (Достает из бара бутылку виски и стакан.) Не в моем вкусе, хотя чертовски привлекательна! Настоящая хищница. Хватка мертвая! (Наливает себе виски.) По-моему, она подходила Эмиасу больше, чем Кэролайн.