Рекс Стаут - Завещание

– А если дело и вправду примет гнусный оборот, как вы изволили выразиться, – снова зазвучал спокойный голос Мэй, – его все равно надо будет закончить. По-моему, мистер Вульф, мы рассказали все необходимое… Итак, вы соглашаетесь?

Вульф посмотрел на стенные часы. Мне стало его жалко. Поручение ему не нравилось, но деваться было некуда. Более того, он никогда ничему не позволял нарушать установленный порядок, согласно которому ежедневно проводил по четыре часа в теплице на крыше – от девяти до одиннадцати утром и от четырех до шести днем. А на циферблате было без пяти четыре… Он взглянул на меня, чуть свел брови, заметив мой кивок, и быстро, насколько позволяли его габариты, встал на ноги.

– Хорошо, я возьмусь, – заявил он ворчливо. – А теперь, извините, у меня на четыре назначена встреча.

– О, я догадалась! – воскликнула Сейра Данн. – Вы сейчас подниметесь к своим орхидеям. Как бы мне хотелось на них посмотреть!

– Давайте в другой раз, мисс Данн. Сегодня у меня настроение неподходящее. Связь я буду поддерживать с вами, миссис Данн, или с мистером Прескоттом?

– С кем пожелаете. Можно с обоими.

Джун поднялась со своего стула.

– Понятно. Запиши их адреса, Арчи.

Я записал: домашний и служебный Прескотта; Хауторны временно остановились в особняке на Шестьдесят седьмой улице; ну и, наконец, номер апартаментов Нейоми Кари на Парк-авеню.

Посетители заспешили в холл, и я поручил их заботам Фрица. Стоффер ни на миг не отлучался от Эйприл Хауторн и даже поддерживал ее почтительно под локоток.

Мэй, выходя из кабинета последней, задержалась у стола Вульфа, но, о чем они говорили, я не расслышал.

Наконец внизу захлопнулась входная дверь, и Фриц помчался к себе на кухню.

– Пф! – произнес Вульф.

– И еще раз пф! – согласился я. – Хорошо хотя бы, что ваши клиенты не хищники. Я собираюсь жениться на Эйприл. А потом на ее блондиночке-секретарше…

– Достаточно! Пока ограничься ими. У тебя в распоряжении два часа…

– Совершенно верно! – воскликнул я с наигранной жизнерадостностью. – Позвольте мне самому сформулировать ваше указание… К шести часам я должен доставить сюда мисс Кари. Или без чего-то шесть, чтобы она вас подождала.

Он кивнул.

– Да, пускай минут десять посидит.

Было слишком жарко, чтобы чем-то в него запустить. Я просто выразил нечленораздельными звуками всю глубину своего негодования, отправился к переулку, где стояла наша машина, влез в нее и включил мотор.

Должен сказать, что официально, при исполнении служебных обязанностей, и неофициально, в личном плане, я имел дело минимум с сотней разных куколок и потому как нечто само собой разумеющееся полагал, что мой визит к Нейоми прибавит еще одну красотку к этой компании. Но я ошибался.

Когда горничная проводила меня через обширный, роскошно обставленный холл огромной квартиры на двенадцатом этаже дома № 74 по Парк-авеню, куда я был допущен после того, как объявил, что пришел по поручению мистера Гленна Прескотта, и показала полутемную холодную комнату с мебелью, покрытой чехлами, мне понадобился только один взгляд на красавицу, стоящую возле пианино, чтобы осознать всю глубину своего заблуждения.

Она улыбнулась.

Не стану утверждать, будто улыбка предназначалась мне. Она просто улыбнулась.

– Мистер Гудвин? От мистера Прескотта?

– Совершенно верно, мисс Кари.

– Наверное, мне бы следовало отказать вам. Но я не люблю этого делать. Такое пуританство!

– Почему же именно отказать?

– Да потому что если вы действительно от него, то сейчас начнете меня запугивать, не так ли?

– В отношении чего, интересно?

– Послушайте, хватит ломать комедию.

Она снова улыбнулась.

Я минуточку подождал, убедился, что добавлять она ничего не намерена, и сказал:

– Фактически, прислал меня вовсе не мистер Прескотт, а Ниро Вульф. Сестры Ноэля Хауторна поручили ему обсудить с вами завещание их брата.

– Ниро Вульф, детектив?

– Он самый.

– Какая прелесть! И когда же он ко мне приедет?

– Вся загвоздка в том, что сам он никогда ни к кому не ездит. Просто терпеть не может сдвигаться с места. Им издан специальный закон, в котором уголовным преступлением считается любая его попытка выйти из собственного дома. Это случается крайне редко. И только не по делу. За нужными людьми по его поручению гоняюсь я.

Брови у нее приподнялись.

– Значит, вы приехали пригласить меня к Ниро Вульфу?

– Совершенно верно. Только никакой спешки. Сейчас половина пятого, а он ожидает вас не раньше семнадцати пятидесяти.

Она покачала головой.

– Очень жаль. Было бы так интересно поболтать со знаменитым детективом.

– Вот и поболтайте.

– Нет.

Ничего тверже этого «нет» я в жизни не слышал.

Я внимательно на нее посмотрел. Куколкой здесь и не пахло. Она была чем-то совершенно новым и непонятным. Я бы не мог назвать ее ни обаятельной, ни уютной, ни холодной, ни хорошенькой. Скорее темноволосая, чем светловолосая, но в то же время и не брюнетка. И черты лица ее не отвечали требованиям, предъявляемым к кинозвездам, но ты этого почему-то не видел. Перед тобой была только она. Стыдно сказать, но, обменявшись с ней парой фраз, я сник.

За девять лет работы детективом я настолько очерствел и лишился всяких сантиментов, что рассматривание любого человека считал частью своих обязанностей, но в глазах Нейоми Кари таилось нечто, заставлявшее меня и вглядываться в них непрестанно, и тут же, смутившись, смотреть в сторону. И это вовсе не было добрым старым приглашением погреться у камина, ибо на меня такие вещи не действуют. Нет, сквозило в них что-то сугубо женское, точно у самки, манящей самца. И еще там ясно читался нахальный дерзкий ум… Именно это меня и смущало. А оттого, что она все прекрасно понимает, мне было совсем тошно.

– Сказать по правде, – снова заговорил я, – к вопросу подошли весьма глупо. Насколько я понимаю, утром сюда притащился мистер Стоффер и заявил, что, если вы не поделитесь, вдова Хауторна попытается опротестовать завещание.

Она улыбнулась.

– Да. Осси действительно что-то такое лепетал.

– Осси? «Окостенелый»? Очень ему подходит.

– По-моему, тоже. Рада, что вам понравилось…

– Понравилось… Только Осси вас обманул… На деле все обстоит еще хуже… Если бы просто суд!

– Господи, как неприятно. Что же там еще?

Я потряс головой.

– К сожалению, на такие сообщения меня никто не уполномочивал… Знаете, эта комната – самое холодное место, где я сегодня побывал. Если вы располагаете временем, я могу дать один полезный совет. Скажите, эти штуковины на четырех ножках – стулья?

Она громко рассмеялась.

– Садитесь, прошу вас, мистер…