Рекс Стаут - Убийство из-за книги

Вульф умолк и взглянул на Уэлмана, но наш клиент только смотрел и смотрел на О'Мэлли и, по-видимому, не собирался предпринимать каких-либо действий.

— Когда полиция принялась расспрашивать про пометку, — продолжал Вульф, — О'Мэлли, разумеется, присоединился к общему хору о том, что вы понятия не имеете об этой пометке, и вместе с вами заявил, что это уловка, предпринятая либо мной, либо мистером Кремером, ибо был уверен, что все экземпляры рукописи уничтожены Я не знаю, о чем вы говорили у себя на совещании в тот день, но готов держать пари, что он ловко уговорил вас послать в Калифорнию Корригана. Результат превзошел все его ожидания. Когда Корриган вернулся, вы все снова пришли ко мне и О'Мэлли еще раз убедился, что я лишь играю ему на руку, отказавшись сказать что-либо, кроме того, я почти готов к действиям. А это была уже угроза, зловещая и неотвратимая, над кем бы она ни нависла. Можно было предположить, что Корриган, если он и вправду преступник, предпочтет убить себя, выбрав для смерти именно эту минуту. О'Мэлли действовал быстро и безжалостно. Прошло всего десять часов после того, как он побывал здесь вместе с вами, а он уже набрал мой номер и дал мне услышать выстрел, от которого погиб Корриган.

— Вы это предвидели? — спросил Кастин.

— Разумеется, нет. Когда вы ушли, я добавил всего одно предположение к моей скудной коллекции; что, Корриган никогда не видел рукописи и не знал, что там написано. Что касается всех остальных, то я пребывал в полном неведении. Я по-прежнему пытался заставить вас действовать и, следует признать, преуспел. Вы готовы высказаться, мистер О'Мэлли?

— Нет, я предпочитаю слушать.

— Как угодно. Я почти закончил. — Вульф посмотрел на Кастина. — Вы сказали, что О'Мэлли был в Атланте в день убийства Рейчел Эйбрамс. У вас есть доказательства или вы просто считаете, что ему следовало там быть?

— Он был там по делам нашей конторы.

— Я знаю. По правде говоря, джентльмены, должен признаться, что я все дни, исключая два последних, присматривал за вами. Когда вы впервые пришли сюда. О'Мэлли сумел ввернуть фразу о том, что вернулся в Нью-Йорк только утром, а целую неделю пробыл в Джорджии, что я не преминул отметить. Вы, наверное, не знакомы с Солом Пензером?

— С Солом Пензером? Нет.

— Вот мистер Пензер, он сидит в торце стола мистера Гудвина. Если он когда-нибудь захочет что-либо узнать про вас, лучше просто ему сказать, впрочем, вы еще и сейчас не опоздали. Четыре дня назад я попросил его выяснить, где был О'Мэлли в течение той недели, о которой идет речь, и он это сделал. Расскажите им, Сол, что вы узнали.

Сол открыл рот, но не успел произнести и слова, как подключился Кремер.

— Подождите, Пензер! — приказал он и спросил у Вульфа. — Именно это вам было сказано по телефону сегодня утром?

— Да.

— И вы хотите преподнести это О'Мэлли на блюдечке? Нет, вы этого не сделаете.

— Либо я буду продолжать, либо вы, — пожал плечами Вульф. — Сегодня утром вы сказали, что оставляете за собой право распоряжаться, и я ответил «нет». Теперь предоставляю вам это право. Берите его, если хотите.

— Хочу, — вскочил Кремер. — Мне нужно вот то письмо и конверт к нему. Мне нужен Пензер. И письменные показания от трех женщин. Мистер О'Мэлли, вы отправляетесь в сопровождении сержанта Стеббинса в прокуратуру округа на допрос.

— На каком основании? — спокойно спросил О'Мэлли.

— На допрос, сказал я. А если вам требуется основание, вы его получите.

— Я хочу, чтобы при этом присутствовал мой адвокат.

— Можно позвонить ему из прокуратуры.

— К счастью, мне незачем ему звонить. Он здесь. — О'Мэлли повернул голову, — Луис?

Кастин встретился с ним взглядом.

— Нет, — не колеблясь ни секунды, твердо отозвался он. — Я выхожу из игры, Кон. Я этого сделать не могу.

О'Мэлли дрогнул, но устоял. Он не предпринял попытки уговорить Кастина. Тон, каким были произнесены эти слова, говорил сам за себя. Он повернулся к Кремеру, но перед ним предстал поднявшийся со стула Джон Р. Уэлман.

— Я отец Джоан Уэлман. мистер О'Мэлли. Я не все понял из того, что говорил мистер Вульф, но мне бы хотелось кое в чем убедиться. Мне бы хотелось убедиться, готовы ли вы пожать мне руку. — Он протянул руку. — Готовы или нет?

В нависшей над комнатой тишине приглушенно охнула одна из женщин. О'Мэлли почти собрался с силами. Во всяком случае, попытался. Глядя Уэлману в глаза, он начал было поднимать руку, но шейные мышцы сдали, голова упала, и он обеими руками закрыл лицо.

— Видать, не готовы, — сказал Уэлман и, повернувшись, зашагал к двери.

На прошлой неделе я заказал разговор с Глейндейлом, штат Калифорния. Когда нас соединили, я сказал:

— Пегги? Это Арчи. Я звоню из Нью-Йорка.

— Здравствуйте, Арчи. Я так и думала, что вы позвоните.

Я сделал гримасу. Я умышленно заговорил фамильярно, стараясь отыскать в ней хоть какой-нибудь изъян. Она могла, например, сделать вид, что возмущена, или, наоборот, прикинуться застенчивой, а то и притвориться, будто не знает, кто говорит. Ничего подобного. Она по-прежнему была сама собой: меньше ростом, чем следовало, полнее, чем следовало, и старше, чем следовало, но одной-единственной на свете миссис Поттер.

— Все кончено, — сказал ей я. — Я подумал, что вам будет интересно узнать. Присяжные заседали девять часов и наконец вынесли приговор: умышленное убийство. Как вам известно, его судили за убийство Рейчел Эйбрамс, а не вашего брата, но разницы никакой нет. Признавая его виновным в убийстве одного человека, ему вынесли тот же приговор, что и за убийство четверых.

— Понятно. Я рада, что все кончено. Спасибо, что позвонили. Так хорошо слышно, кажется, будто вы рядом.

— И вы тоже. Как у вас там? Идет дождь?

— О нет, вовсю светит солнце, и тепло. А что, разве в Нью-Йорке дождь?

— Конечно. Я, наверное, привез его с собой. Помните, какой у меня был вид в тот день, когда вы смотрели на меня сквозь щель?

— Еще бы! И никогда не забуду!

— Я тоже. Всего хорошего, Пегги.

— Всего хорошего, Арчи.

Я повесил трубку и снова сделал гримасу. Какого черта, подумал я, лет, эдак, через двадцать ее благоверный, может, помрет, и, несмотря на возраст и вес, она станет моей.

День матери — отмечается у американцев во второе воскресенье.

Helen Troy (англ.) — Елена Троянская.

Знаменитый американский бейсбольный клуб.