Станислав Родионов - Камень

— Слёзы от грусти, Серёжа.

— А грусть отчего?

— А грусть, наверное, от счастья.

Рябинин промолчал, не найдясь. Он не видел особой разницы между грустью и скукой. И уж никак не мог соединить грусть со счастьем. Эти её слова, как и слёзы, он отнёс к женской психологии, мужчине непонятной и пониманию не подлежащей, не будь она психологией любимой женщины.

— Грусть находит тогда, когда беда подвалит.

— Нет, Серёжа. Когда беда, то не до грусти. В беде действуешь, думаешь, страдаешь…

— А когда же грусть?

— Когда хорошо. Так хорошо, что загрустишь и подумаешь: господи, хорошо-то как, не случилось бы чего…

Возможно, она что-то предчувствовала. Он слыхал, что иногда на женщин снисходит божественное провиденье, когда они видят чужие помыслы и слышат роет трав. Тогда Маша грустит от его любви и от его помыслов — сразу после окончания полевого сезона Рябинин намеревался поговорить с ней прямо и окончательно.

Маша встала, задев его склонённое лицо распавшейся причёской. И Рябинин не удержался — положил задрожавшие руки на её вздрогнувшие плечи. Она сняла их легко и осторожно.

— Серёжа, полевой сезон не кончился. Завтра нам вместе работать.

Теперь он не сомневался, что сегодня на неё пало неземное провиденье. Отсюда и грусть, отсюда и слёзы.

— Серёжа, грусть — это предвестник счастья, — сказала она скорее для себя, чем для него.

Грусть — это предвестник счастья… Разумеется. До конца полевого сезона осталось две недели.

Рябинин не мог говорить, словно укладывал её слова в своём сознании. И они почему-то не укладывались. Он смотрел на Жанну растерянно и ждуще, но она молчала, играя смутной улыбкой. Для чего? Чтобы доказать пустячность её признания, лёгкость его настроения?

— Что за бриллиант?

— На колечке.

— А чьё колечко?

— Ах, какая разница…

— Колечко личное или государственное? Разные статьи кодекса.

— Какого-то сослуживца.

— Значит, кража личного имущества. Сколько бриллиант стоит?

— И это нужно?

— Да, крупная или мелкая кража…

— Вроде бы четыре тысячи.

— Вы хотите сказать, что вашего Георгия подозревают в краже четырёхтысячного бриллианта?

— Именно, — беззаботно согласилась Жанна.

Рябинин перевёл дух, хотя не бежал, не поднимался по лестнице и уже несколько часов не двигался. Что-то перехватило дыхание. Её слова о подозрении в краже; о том, что подозревают именно её мужа; о цене бриллианта?.. Нет, дыхание перехватила мысль о роковом совпадении. Почему этого дурацкого Георгия не заподозрили в краже денег, автомобиля или шубы? Алмаз…

— Расскажите подробности.

— Я их почти не знаю.

— Ну, со слов мужа…

— Он проведывал больного сослуживца. А когда ушёл, у того пропал этот бриллиант. Заподозрили Георгия. Вот и всё.

— Уж очень скудно.

К Рябинину вдруг подкатила зудливая и знакомая волна — просветлели стёкла очков, зорче стали близорукие глаза, нетерпеливо заныли пальцы рук, сухо стянуло щёки и отринулось всё ненужное. Он сейчас походил на грузовик, болтавшийся по кочковатому полю и наконец-то въехавший в дорожную колею. Допрос. Рябинин повёл допрос…

— Не знаю я деталей, — легко повторила Жанна.

А если допрос, то этим словам он не поверит; человека заподозрили в серьёзной краже, он должен быть потрясён, посылает жену за него хлопотать и — ничего ей не рассказывает, кроме десятисловного скелета.

— Почему Георгий сам не пришёл?

— Стесняется.

А если допрос, то и этим словам он не поверит человек, который не постеснялся иметь любовницу, открыто не уважать жену, жить за счёт папы, быть подозреваемым в краже, вдруг застеснялся пойти за консультацией.

— Ну хоть что-то он ещё сказал?

— Я могла забыть. Вы спрашивайте…

А если допрос, то он должен выбрать маску. Человек, идущий к следователю, всегда представляет его — по книгам, по фильмам, по рассказам… И контакта может не выйти, если живой следователь не совпадает с придуманным. У Рябинина был случай, когда некурящая женщина попросила закурить только потому, что в кинофильмах следователи частенько предлагают сигарету. Но каким видится следователь Жанне Сысоевой? Какую маску надеть? Поздно, они слишком долго сидят; да и знала она о нём достаточно, чтобы рядиться в маски.

— Квартира у сослуживца отдельная?

— Да.

— А сколько комнат?

Жанна почти не задумалась:

— Две.

— На каком этаже?

— На третьем.

Рябинин ощутил деревянную усталость. Такое на допросах с ним бывало только в одном случае — когда обвиняемый признавался, когда организм брал самовольный отдых. Но тут не было обвиняемого и не было признания. Неужели догадавшееся подсознание опередило сознание и отпустило все его силы, сочтя их уже ненужными?

— Сергей Георгиевич, я думала, вы будете учитывать психологию. А вы про этажи…

Рябинин слабо улыбнулся. Учитывать психологию… А ведь недавно в «Следственной практике» он прочёл статью с таким названием: «Учёт психологии на допросе». Господи, что ещё делать на допросе, как не изучать психологию сидящего перед тобой человека. То есть учитывать.

Жанна, словно догадавшись о потерянных следователем силах, заговорила каким-то расслабленно-воркующим голосом. Видимо, искала сочувствия. Или сочла, что он уже сочувствует, коли ослабел.

— Была бы недостача денег или что-нибудь подобное… Бриллиант же всех шокирует. Драгоценный камень, старинная огранка, игра света…

— А бриллиант старинный?

— Вроде бы.

— Вы знаете, что бриллианты приносят несчастье?

— Разве?

— В истории много случаев…

— Например, какие?

Рябинин помедлил, сомневаясь, нужны ли ей сейчас мрачные замшелые рассказы. Нужны. Да и ему нужен порожний разговор для какого-то обдумывания; он пока не знал, для какого. Рябинин заговорил тягуче, выбирая из памяти истории, услышанные там, в скрытых приморскими туманами годах.

— Ну, хотя бы история бриллианта «Южная звезда». Невольница нашла на прииске крупный алмаз и отдала хозяину за свою свободу. А хозяин её не отпустил. Она с горя утонула. Но оказалось, что алмаз найден не на земле этого хозяина. Ему пришлось судиться, он разорился и покончил с собой. За большие деньги алмаз купил торговец, хотел отшлифовать и перепродать. Но бриллиант оказался не чистой воды, его не купили, и разорённый торговец умер с горя. А вот один банкир потерял на улице редкий синий бриллиант Гоппе так этот банкир поседел. А моя знакомая купила бриллиант, положила на стол, а кошка его проглотила…

Рябинин глубоко вздохнул — последнюю историю, им придуманную, он бросил ей на одном дыхании.

— И что с этой кошкой?

— Моя знакомая сутки трясла её за хвост.

— К чему вы это говорите? — вспыхнула она, видимо задетая не самими случаями, а его загудевшим голосом.