Африкан Шебалов - Тайна стонущей пещеры

Через несколько десятков метров лес кончился, обрезанный асфальтированным шоссе, за которым шел крутой спуск, поросший густым кустарником.

Старик вышел на опушку в тот момент, когда по шоссе вниз проезжал грузовик. В кузове его стояли ящик и две железные бочки. Мишина была уже далеко: как ни кричи, в такой дождь шофер не услышит.

Несколько секунд путник зорко осматривал склон горы и за кустарником метров на двести внизу разглядел полотно шоссе, которое делало крутой поворот. Не по-стариковски бойко, в два прыжка он перемахнул дорогу и, ломая кустарник, напролом ринулся вниз.

Он опередил машину, сделавшую большой крюк, и спрятался за густой куст на новом повороте шоссе.

Сквозь сизую сетку дождя фары машины желтели слабым, как от керосиновой лампы, светом. В кабине сидели женщина с ребенком на руках и шофер — белокурый паренек.

Когда машина, сбавив скорость, стала поворачивать по шоссе, старик выскочил из укрытия и по-обезьяньи легко и проворно забрался в кузов. Большой ящик загораживал заднее окно кабины. Старик опасливо метнул взглядом по сторонам, на минуту закрыл глаза и с облегчением выдохнул из груди воздух. Потом поставил корзину, с головой завернулся в брезент, оказавшийся в кузове, лег на бок, прижав корзину к ящику, и замер.

Километров пятнадцать машина шла, петляя на частых поворотах. Горы остались позади. Дождь кончился. Первые лучи солнца осветили живописную долину.

Старик сбросил брезент с плеч и, поеживаясь от холода, посмотрел по сторонам. Справа в полутора километрах мелькнули домики какой-то деревеньки. На повороте дороги старик спрыгнул с грузовика.

Так молоденький шофер и не узнал, что в кузове своей машины он вез пассажира.

Проводив глазами грузовик, путник снова глубоко вздохнул, перешагнул кювет и зашел в кусты на берегу маленькой речки. На поляне он поставил на землю корзину, сел на камень, закурил и осмотрелся по сторонам. Еще не жаркое мартовское солнце поднималось над горами. Кусты шиповника с молодой нежной листвой слабо колыхались от ветра.

Старик смял и отбросил окурок, устало опустил веки. С минуту он о чем-то думал, хмуря брови, потом открыл глаза, тихо и зло проговорил:

— Так тебе и надо! Осёл, совсем не в тот район выбросил! А я теперь добирайся до другой стороны полуострова…

Резким движением он сдвинул на затылок мокрую шапку: открылся чистый, без морщинки лоб и зачесанные назад светло-русые волосы. Бросив шапку себе под ноги, «старик» стал отклеивать фальшивую бороду.

Жарким летним вечером Витя Сбитнев, четырнадцатилетний плечистый подросток, в который раз перебирал содержимое своего рюкзака.

— Трусы, полотенце, рубаха, одеяло, — шептал он, перекладывая вещи.

— А зубную пасту и щетку забыл! — вскрикнула младшая сестренка Валя и метнулась от стола на кухню, к умывальнику.

— Хитрая эта Валька! В другое время что ни скажи — не слушается, а тут крутится, помогает. Ну, да все равно третьеклассников в такой поход не берут — напрасно подлаживается, — ворчал Витя, — а может, обрадовалась, что я ухожу, некому будет жучить?

— На, на! — толкнул его в бок трехлетний братишка Мишенька. В руках малыша были клещи и пестрый котенок. Он тоже решил помогать брату в сборах.

— Зачем мне котенок? Брось его! А щипцы положи на место! — прикрикнул Витя и покосился в сторону матери, склонившейся над швейной машинкой. Из куска парусины она шила сыну мешочек для сбора минералов.

Витя взял у сестры зубную щетку и тюбик пасты, не поблагодарив, молча сунул в рюкзак и подошел к матери.

— Вот и готово, — выпрямилась та и, оборвав нитки, подала сыну мешочек. На сколько дней поход?

— На шесть, — настороженно взглянул Витя в усталое лицо матери. У нее дрогнули брови, и он торопливо добавил: — Керосину я купил, в чулане стоит. Плитку принес из ремонта, починил калитку. Вчера переложил черепицу на крыше, теперь в дождь не будет на кухне протекать. Так что… — он окинул комнату взглядом, как бы убеждаясь, что в доме все в порядке. — А эти шесть дней… Я ведь скоро, всего только на шесть дней. А тут Валька останется, — он сердито посмотрел на сестренку, словно приказывал взглядом поддержать его.

По лицу матери пробежала теплая улыбка.

— Ладно уж, отправляйся, — она любовно оглядела широкоплечего сына, обняла его за спину. Витя, стесняясь ласки, неловко отстранился, но лицо его просветлело.

— Только будь осторожней там, а то, я знаю, тебе все нипочем.

— Что я, маленький, что ли, — насупился снова Витя и покосился на сестренку. — Или сам не понимаю.

— Да, чуть не забыла, — поднялась мать, — в Заветном когда будете?

— Дня через два.

— Зайди к бабушке Василисе. Вот ей челнок для машинки, нитки «мулине» и вязальный крючок. Давно купила, а переслать не с кем.

Она вынула из ящика машинки небольшой сверток и передала сыну:

— Скажи, пусть приезжает к нам погостить. Дяде Пете и тете Марусе привет передавай.

Витя в знак согласия молча кивал головой. Вдруг он оживился:

— Мама, помнишь, бабушка рассказывала о какой-то таинственной пещере. Где она? Там, у Заветного?

— Какая пещера?

— Ну, которая будто бы стонет…

— А-а, есть у них такая. Помню. Даже приходилось слышать, как она воет. А тебе зачем?

— Ну я просто так спросил. Может, на экскурсию туда пойдем. Ведь мы по маршруту будем осматривать пещеры.

— В эту пещеру экскурсий не бывает. Люди не ходят в нее — опасно, сказала мать и стала убирать швейную машину.

Витя прищурился, что-то обдумывая. В его серых, под выцветшими бровями, глазах появилось сожаление. Неужели долгожданный поход пройдет без всяких приключений?

Мысль о походе возникла еще зимой. Новая учительница географии Вера Алексеевна Озерова так увлекательно рассказывала о Крымских горах, что весь урок шестиклассники сидели не шелохнувшись. Сама Вера Алексеевна еще школьницей, а затем студенткой исходила эти горы по всем маршрутам. В каникулы она обещала сводить ребят в туристский поход. И вот это время пришло.

Несколько дней ребята возились в пионерской комнате: готовили коробки гербариев и минералов, чертили маршрут похода. Был проведен сбор отряда на тему: «Пионер, знай свой край!» На сбора распределили обязанности. Дома будущие туристы собирали нехитрый багаж, шили себе рюкзаки, кто из наволочки или парусины, а кое-кто разыскал и запыленные солдатские вещевые мешки, принесенные еще с войны отцом или братом.

Витя лежал на кровати и широко раскрытыми глазами смотрел в потолок. Он видел себя то блуждающим по страшному подземелью, то представлял, что находит в горах залежи бесценных ископаемых и его портрет печатают в газетах. Как за всякой знаменитостью, за ним бегают толпы ребят, а из Кремля ему присылают благодарность.