Чингиз Абдуллаев - Смерть дипломата

– Главное – не опоздать, – напомнил ему Эдгар.

Ни один из них не мог даже предполагать, к чему приведет эта встреча и что именно они смогут узнать.

Оба генерала уехали через двадцать минут. Самедов пообещал утром позвонить в районную полицию и разобраться во всем. Когда они ушли, Вейдеманис взглянул на Дронго:

– Небольшая страна, где все друг друга знают. Это неплохо, что у тебя столько знакомых генералов. Плохо, что о твоих передвижениях знают все, кому не лень, и каждый делает соответствующие выводы из твоих встреч.

– Можно подумать, у вас в Латвии не так. Там в три раза меньше людей, – напомнил Дронго, – и ты наверняка знаешь практически всех руководителей правоохранительных служб своей страны.

– Сейчас не всех, – возразил Эдгар, – там понаехало много бывших граждан, которые десятки лет жили в эмиграции. Считается правильным доверять им больше, чем местным, многие из которых были членами коммунистической партии. Поэтому часто вместо профессионалов сажают залетных специалистов, которые вообще не понимают специфику местных условий. Хорошо, что в полиции еще остались профессионалы, зато в нашей разведке и контрразведке их почти не осталось. Считается, что нельзя доверять бывшим сотрудникам КГБ, а новых подготовить за несколько лет практически невозможно. Все началось еще тогда, когда у нас появилась эта «дама, приятная во всех отношениях». Наш бывший президент, которую так быстро к нам десантировали. А в Литву послали бывшего американского разведчика Адамкуса.

– Я его лично знаю, – кивнул Дронго, – неплохой человек. И говорят, что был неплохим специалистом. В отличие от вашей президентши он очень прилично говорил по-русски.

– А она не смогла даже выучить русский язык, на котором говорила половина страны, – напомнил Вейдеманис, – и поэтому в Латвии совсем не так, как здесь. Там среди генералов нет моих бывших товарищей. Они либо в тюрьмах, либо в эмиграции. Некоторым повезло больше, и они стали бизнесменами. Но таких очень мало.

– Будем считать, что мне повезло больше, – согласился Дронго, – но только учти, что в таких условиях работать еще сложнее. Каждый мой шаг становится известен практически всем, и каждая моя ошибка может вызвать достаточно неприятную реакцию моих знакомых. Это тоже нужно учитывать.

– Мы поедем на встречу, – напомнил Вейдеманис. – Как ее фамилия?

– Не помню. А может, никогда и не знал.

– Где она жила, ты хотя бы помнишь?

– Конечно, помню. Я же тебе говорил, что она была соседкой подруги моего младшего брата. Мы часто встречались в одной компании…

– И она так вовремя появилась именно сегодня, – понимающе кивнул Вейдеманис. – Прекрасная операция. Специально нашли и свели вас на узкой лестнице в этом «Султане». И она сразу тебе перезвонила. Все по классической шпионской схеме…

– Остается узнать, на кого именно она работает, – угрюмо кивнул Дронго, – и зачем ей нужна так срочно наша встреча.

– Надеюсь, не для того, чтобы тебя застрелить? – усмехнулся Вейдеманис. – Тебе было бы, наверное, обидно умереть от руки женщины.

– Я уже мог однажды умереть от руки женщины, – напомнил Дронго. – Помнишь, я рассказывал тебе об этом? Луиза Шернер, которая стреляла в меня в Нью-Йорке. У меня в спине до сих пор метки от ее выстрелов. Говорят, что я выжил тогда чудом. Буквально половины сантиметра не хватило, чтобы пуля пробила сердце.

– Ты легко мог стать женоненавистником.

– Не мог. Через несколько лет уже другая женщина спасла мне жизнь в венском аэропорту. Об этом я тебе тоже рассказывал.

– И это помню. Где вы встречаетесь с этой опасной особой?

– В ресторане отеля. Я выберу место ближе к стене, а ее посажу так, чтобы ты мог видеть каждое движение нашей гостьи. Я уверен, что она встречается со мной не для того, чтобы сразу пристрелить. Это было бы по меньшей мере глупо и неразумно. Ее легко вычислят и задержат. Если она знает, с кем именно идет на свидание, то должна понимать, что меня не так просто пристрелить, даже такой очаровательной женщине, как она.

– Теперь все понятно. Она тебе явно понравилась, ты растаял и дал ей номер своего телефона.

– Красивая женщина, – пробормотал Дронго, – почему я должен делать вид, что мне она не нравится? Не говоря уже о том, что я с удовольствием готов с ней встретиться. Может, мы два подозрительных параноика, и она просто хочет встретиться со своим старым знакомым, с которым не виделась много лет, вспомнить наши прежние встречи, немного встряхнуться, забыться? А может, я еще не утратил способность нравиться зрелым красивым женщинам.

– Поэтому ты никогда и никому не звонишь, – заметил Эдгар.

– Я сохраняю верность своей супруге, – поднял голову Дронго.

Вейдеманис скорчил такое лицо, что было понятно, насколько мало он верит в заявление своего напарника.

– Или хочу сохранять, – поправился Дронго.

– Только я знаю пятерых или шестерых твоих близких знакомых, – поправил его Эдгар, – тоже мне, верный муж.

– Вот так уходит мирская слава, – притворно печально покачал головой Дронго. – Как тебе не стыдно! Друзья должны быть всегда на твоей стороне, а ты еще смеешь припоминать мне мои минутные слабости.

– Ну, если минутные, тогда ничего, – улыбнулся Вейдеманис, – тогда на здоровье. Только не забывай предохраняться. Я имею в виду не от болезней, а от пули, которую могут выпустить даже из очень небольшого пистолета.

– Я всегда предохраняюсь именно от этого, – рассмеялся Дронго. – А если серьезно, то, конечно, приятно иметь дело с красивой женщиной. Это во-первых. А во-вторых, крайне любопытно узнать, чем именно вызван ее интерес ко мне. И вообще я хочу наконец знать – почему меня хотят убить? Я еще не успел ничего сделать, не пришел ни к какому выводу, а в меня уже стреляют. Обидно и глупо.

– В следующий раз скажи об этом своим убийцам, – посоветовал Вейдеманис. – Может, действительно ты позвонишь своему другу и пригласишь туда еще пару сотрудников вашего Министерства безопасности?

– Не стоит. Я уверен, что ты прекрасно справишься. Думаю, мне не грозит в «Европе» такая опасность, как рядом с «Фаэтоном».

– Посмотрим, – не успокоился Эдгар. – Только сразу договоримся – один пистолет берешь ты, другой будет у меня. На всякий случай. В конце концов ты стреляешь настолько хорошо, что это даже неправильно, если ты придешь на встречу без оружия.

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент. В шахматы я играю лучше тебя, несмотря на все твои попытки меня переиграть. А вот стреляешь ты гораздо лучше меня, сказывается твое юношеское увлечение стрельбой из пистолета. И аналитические способности у тебя гораздо лучше моих. Поэтому я твой помощник, а не наоборот.