Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус

— Совершенно верно, — сказал Полк, отвечая точно в такое же льстивой манере, предложенный Вексом анализ был очень вероятен. — Системы безопасности выполнили свои функции как истинные слуги Машины.

— Превосходно, — сказал Векс.

Если Полк был прав, он только что сэкономил около трех часов кропотливого расследования. Он еще раз взглянул на схему, отмечая наиболее уязвимые точки.

— Если я предложу вам составить мне компанию в главный теплообменник, я уверен, ваши советы будут там так же ценны.

— Техномагос Тонис сказал, что моя служба здесь чрезвычайно важна, — неохотно ответил Полк. — Духи машин генераторной серьезно оскорблены, и они должны быть успокоены со всем уважением.

— Единственно правильно и верно, — ответил Векс, углубляясь в длительный, детализированный анализ без помощи молодого человека. Полк кивнул, его разочарование невозможностью принять участии далее в запросах было весьма ощутимо, и другая мысль пришла к Вексу. — Хотя, возможно помогая мне в поимке человека, ответственного за их страдания, как можно быстрее, возможно восстановит их равновесие даже более эффективно.

— Возможно поможет, — с рвением ответил Полк. — да и вы, кроме того, действуете от имени Инквизиции. Возможно я смогу выполнить свой долг лучше, помогая вам.

— Это кажется наиболее рациональным выводом, — сказал Векс, позволяя себе секундное удивление над энтузиазмом молодого человека, возможно видя в нем немного себя, в день, когда Инквизитор Финуби зашел в тихую святыню Механикус с интересной проблемой для разрешения. Он встал в стороне, деактивировал инфо планшет, и вернул его в карман робы. — Возможно вы будете любезны показать дорогу.

Талант Инквизитора горел и пульсировал как психический маяк, непреодолимо маня нарушителя к нему, обжигая своей чистотой и мощью. Нарушитель на мгновение замешкался, задумываясь о том, не ждал ли он слишком долго. Сила человека росла каждую секунду, его защита была остра и алмазно тверда, уязвимости, которые он надеялся найти, затягивались даже пока он смотрел.

Затем, когда он был уже на грани, чтоб развернуться и уйти, он увидел маленький недостаток, крошечную щель, в которую никто из его рода даже не посмел бы сунуться в большинстве обстоятельств, но у него не было выбора. Ведомый отчаяньем, он бросился в атаку.

Карлос пошевелился, его сон был тревожен, как часто бывало в такие дни. Он видел и делал слишком многое, чтоб когда-либо спокойно заснуть, но утомление сковало его сознание туманом, потопив и заставив задыхаться его душу. Он был с Элирой, она не часто ему снилась, приятные воспоминания, оба еще юны, они на кровати в вилле, в горах над Фаллионом. Он возвратился в дни, когда они были только вдвоем, до того, как к ним присоединился Ройкрик, охотник за головами и Верро ратлинг. Теперь Ройкрик и Верро мертвы, и он оплакивал их, отчаянно рыдал, даже несмотря на то, что они умерли в полусекторе от него и тремя годами позже Фаллиона.

Карлос, что такое? спрашивала Элира, улыбаясь так, что его сердце пело, но это только усиливало его печаль. Ее волосы были красного цвета, не желтые, и он мог видеть сквозь нее, сквозь разлом, где должна была быть стена, что деревня в долине под ними горела от края до края, ее жители убегали, вопили и умирали, сгорая как свечки или задыхались в своем собственном дыму от тела. Он старался ответить, но ничего не выходило из-за мучительного плача, который сотрясал все его тело, и все что ему оставалось, выть как дитя. Все в порядке, я здесь. Ее руки обняли его, успокаивающие и обнадеживающие, и он вцепился в нее, отчаянно ища успокоения. Я теперь с тобой и никогда тебя не покину.

Он сжала его сильнее, невозможно сильно, двигаясь волнообразно вокруг него, и он начал отбиваться, смутно понимая сквозь кошмар, что что-то не так.

— Набери его еще раз, — сказал Хорст, отрывая взгляд от гипнотического кружения поземки в темноте за окном гостевых апартаментов. Элира на мгновение взглянула на него, как будто пыталась найти способ сказать, насколько глупым она нашла его совет, и сдалась, возвращая внимание к вокс панели.

— Карлос, шаттл готов. Ты слышишь меня?

— Он видимо действительно устал, — сказала Кейра, поднимая взгляд от метательного ножа, с которым она игралась, балансируя им на кончике пальца, подкидывая его вверх, чтоб поймать за рукоятку, и затем все повторяла. Дрейк завороженно наблюдал за ней с самого начала ее забавы, чашка с рекафом давно остыла в его руке и Кирлок давно ушел спать.

Хорст кивнул.

— Вряд ли это удивительно, — согласился он. — Я не помню, когда последний раз видел его таким утомленным.

— Мне лучше пойти и разбудить его, — заявила Элира.

Кейра пожала плечами.

— Он будет раздражен, — предупредила она.

— Он будет еще сильнее раздражен если мы позволим спать ему сейчас, когда шаттл готов, — сказала Элира, подходя к двери.

— Карлос. Карлос, это я — Элира. — Голос эхом разносился по гостевой комнате, сопровождаемый громким, продолжительным стуком. — Карлос, с тобой все в порядке?

Голос проник глубоко в кошмар, чистый и настоящий.

Это не происходит! Подумал Карлос, отрывая от себя фальшивую Эллиру одним психокинетически ударом. Когда она отлетела назад, он увидел, что ее конечности удлинены и лишены костей, как щупальца. Они свисали с тела, которое парило в воздухе перед ним, теряя человеческое подобие, когда он более ясно сфокусировался на нем. Он быстро проснулся от кошмара.

Штука, которая его атаковала, была настоящей, гротескный призрак, плавающий в нескольких футах над его кроватью, ее щупальца уже опускались, чтоб опять поймать его в ловушку. Хотя самым плохим было то, что эта штука была иллюзорна, мерцала и исчезала из реальности, когда он смотрел на нее. Он еще раз потянулся своим разумом, чтоб ударить ее, но она сопротивлялась. Так или иначе, момент их контакта опять подорвал его силу, и оно оживилось, избежав иллюзорного удара и кинулось на него.

— Карлос! Ты меня слышишь? — опять раздался голос Элиры, кричащий от озабоченности.

Туманные воспоминания его кошмара начали всплывать на поверхность сознания, а с ними и волна гнева, которая ворвалась в его разум, сметая все остальное прочь. Эта порожденная варпом тварь оскверняла его наиболее лелеемые воспоминания, стараясь превратить их в оружие против него, старалась превратить его любовь к Элире в инструмент его саморазрушения. Собрав каждую йоту гнева, он направил его, формируя копье чистой ненависти и злости, оно пронзило вздутое тело, которое парило над ним, прожигая его, как раскаленный добела клинок.

— Что это было? — спросил Хорст, доставая свой болт пистолет, когда от спальни инквизитора по коридору эхом разнесся жуткий вопль. Но до того, как он воспользовался пистолетом, дверь перед ним слетела с петель, сметенная клубком огня, который создала перед собой Элира.