Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Фамилии я не разобрала.

— А почему позвонили тебе? — поинтересовался Сай Коллер.

— Я просто взяла трубку. С сегодняшнего дня мы свободны.

— Вернее, уволены, — поправил ее Джерри Литтлфорд.

— Да, вот они, превратности нашей профессии, — попытался успокоить его Фредерик Муни.

— Но это несправедливо! — воскликнула Эдит. — Я сдала в аренду свою квартиру в Нью-Йорке. Отказалась от предложения одного театра. Куда я теперь пойду, что я буду делать? Фредди!

— Да? — Фредерик Муни повернулся к ней.

— Ну что, Маккензи, — Сай Коллер уставился на австралийца. — Похоже от твоего иска к «Джампинг коу» толку не будет?

— Чертовы идиоты, — Маккензи побагровел. — Прервать съемки на несколько дней, чтобы похоронить жену режиссера, они не могут. А стоит появиться нескольким недоумкам, закутанным в простыни да разбить пару окон, так они прекращают съемки, в которые вбухали кругленькую сумму.

— Разве средства, вложенные в производство фильма, не страхуются? — спросил Флетч.

— У вас тоже не все в порядке с чувством юмора, Маккензи, — бросил Сай Коллер. Он не улыбнулся, не засмеялся.

— Фильм убила дурная слава, — продолжила Мокси. — Так сказал этот человек.

— Нет такого понятия, как дурная слава, — возразила Эдит Хоуэлл. — Особенно в наши дни. Любая слава — это реклама. И чем больше, тем лучше. Убийство, погромы, полицейские обыски. Мы уже три дня в центре внимания! А фильм еще не снят. Фредди, скажите им, что нет такого понятия, как дурная слава.

— Дело не только в этом, — Мокси, как оказалось, еще не привела всех доводов. — Пресса отзывается о «Безумии летней ночи», как о фильме, воздействующим на самые низменные человеческие инстинкты. И это клеймо уже не смыть.

— Если вы взяли мой сценарий… — пробурчал Маккензи. — Если дали мне возможность поставить этот фильм… Более я не хочу иметь с вами никаких дел.

Коллер улыбнулся.

— Вот вы и поставили крест на вашем судебном иске. Мы все слышали вас, Маккензи. Мы все — свидетели.

— Они говорят, что в фильме затронута расовая проблема? — спросил Джерри Литтлфорд.

Мокси глубоко вздохнула.

— Да. Конечно. Кто-то, должно быть, прочитал этот сценарий. И пришел к выводу, что он зовет к насильственным действиям против черных.

— Теперь мы все можем немного отдохнуть, расслабиться, — Фредерик Муни оглядел сидящих за столом. — Мы пережили тяжелые дни.

— Фредди! Только не я! — воскликнула Эдит. — Если б ты знал, сколько я заработала за последние два года! У меня нет таких денег, как у тебя, Фредди!

— Действительно, нет! — согласился Муни.

Никто уже не ел. Мокси так и не приступала к завтраку. Коллер, Маккензи и Литтлфорд не доели то, что лежало на тарелках. Лишь Фредерик Муни полностью очистил свою.

— А не выпить ли нам? — радостно предложил он.

— Почему бы и нет, — пробурчал Коллер.

— Действительно, почему? — добавил Маккензи.

— А что нам остается, как не напиться! — воскликнула Эдит Хоуэлл. — Черт бы побрал всех коров, особенно прыгающих, и их молоко.

— Тяжелые дни, — повторил Фредерик Муни.

— Что ж… — подал голос Джерри Литтлфорд. — Те, кто хотел прекратить съемки… своего добились.

— Если Джон Мид даст показания, которые помогут следствию, вы снимите предъявленные ему обвинения? — спросил Флетч.

Он не знал, где находится полицейский участок Ки-Уэст, а потому поехал туда на такси. Он также хотел попасть туда побыстрее, пока не закончилось предварительное следствие, и журналистов не ознакомили с его итогами.

Сержант Хеннингс вышел, как только Флетч попросил дежурного разыскать его. Вероятно, у него не было ни кабинета, ни даже стола, потому что беседовать им пришлось на скамье в вестибюле здания, которое занимал полицейский участок.

— Какие показания? — переспросил сержант Хеннингс.

— У него еще их нет, — ответил Флетч. — Я еще не передал их ему.

— Какие показания? — повторил Хеннингс.

— Послушайте, сержант, вы ведь проводили обыск в Голубом доме не для того, чтобы найти несколько «колес» у любимого зрителями киноактера.

— Совершенно верно, — сержант встал. — Хотите кофе?

— Нет, благодарю.

Сержант скрылся за дверью и вернулся с пластмассовой чашкой, в которой дымился кофе.

— Вы говорите, что у вас есть некая информация, которая может снять Мида с крючка?

— Нет. Извините, но ничего конкретного у меня нет. Только идея.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше? В Голубом доме?

— Потому что идея эта пришла ко мне позже. До вашего появления я не обращал внимания на то, что следовало бы и заметить.

— По-моему, вы хитрите.

— Нет. Предлагаю вам сотрудничество.

— За определенную плату.

— Джону Миду не место в вашей тюрьме, и вы это знаете не хуже меня. Когда полиция арестовывает известную личность из-за наркотиков, вы лишь создаете им бесплатную рекламу. Я уверен, что для вас это не новость. Вы делаете то же самое, что и рекламное агентство, которое нанимает Джона Мида для рекламы прохладительных напитков или жевательного табака.

— Значит, знаменитостей арестовывать нельзя?

— Этого я не говорил. Возможно, к ним надо подходить с особой меркой. Возможно, нет. Не знаю. Если вы ловите настоящего наркомана, наверное, без решительных действий не обойтись. В противном случае необходимо задумываться, а каков будет конечный результат. Руководствоваться надобно благоразумием.

— Вы полагаете, мы поступили неблагоразумно, арестовав Джона Мида?

— Глупо. Этот арест только способствует распространению наркотиков. Или полиция уже занимается и этим?

— Никогда не слышал такого аргумента.

— Может, я слишком долго крутился около кинозвезд. Целых три дня.

Сержант Хеннингс присел рядом с Флетчем.

— Так что вы хотите сказать?

— Я хочу повидаться с Джоном Мидом.

— Давайте разберемся, правильно ли я вас понял. Вы хотите сообщить Джону Миду некие сведения, которые он может использовать, чтобы дать важные свидетельские показания и, таким образом, уйти от ответственности за собственные правонарушения.

— Вы все поняли правильно.

— К сожалению, закон такого не допускает.

— Жаль.

— Попробую выразиться иначе. Вы готовы поделиться с нами полезной информацией, если мы отпустим Джона Мида.

— Отпустите его и уничтожте все протоколы, касающиеся его задержания.

— Так почему вы не предложили этого сразу?

— Вы лучше скажите, согласны вы или нет?

Сержант Хеннингс улыбнулся.

— Согласен.

— Согласны?

— Именно так. Готов поклясться на могиле собственной бабушки.

— Ваша бабушка была настоящей леди?

— Будьте уверены.

— Голубой дом принадлежит Теду Стиллу.

— Я это знаю.