Грегори МакДональд - Флетч & Co

— Вместо этого вы убили Питермана.

— Как отец, я сделал для Мокси не так уж и много. Я не хотел, чтобы ее таскали по судам, унижали, выставляли круглой дурой, мешали работать, пережевывали подробности ее личной жизни. Я пытался оградить ее от всего этого.

— Как вам это удалось?

— Я — актер. Который может сыграть любую роль.

— Вы можете скакать на лошади, как индеец, и управляться с пистолетом, словно он — продолжение вашей руки…

— Вы слышали мою лекцию в «Грязном Гарри», — взгляд Муни скользнул по вершинам пальм за окном. — Я всегда был хорошим учеником.

— Только что, когда они уводили Мокси, мне вспомнился ее рассказ о том, что в молодости вы даже работали в цирке, участвовали в номере с метанием ножа. И только после этого до меня дошло, что за бутылки из-под яблочного сока нес в мусорном ведре Лопес.

— Просто удивительно, с какой быстротой возвращаются прежние навыки, если бросаешь пить, — улыбнулся Муни. — Надо сказать, что я никогда не налегал на спиртное. Образ пьяницы я создавал специально. Чтобы публика гадала, пьян ли я в стельку или смогу доиграть спектакль до конца. Кажется, Кин [129] Кин, Эдмунд (1787–1833) — известный английский актер. Блестяще играл в пьесах Шекспира. использовал тот же трюк. Это про него говорили: «Сам он не мог так блестяще сыграть, но в него вселился какой-то бог». Так что интерес к моему «Гамлету» или «Королю Лиру» со временем не угасал, а только рос. Поверьте мне, возлюбленный и друг моей дочери, сильно пьющий актер не смог бы делать то, что делал я. И уж конечно, я не снялся в двадцати или тридцати фильмах, не отдавая себе отчета в происходящем. Но люди готовы поверить всему…

— Мистер Муни, как вы сумели его убить? Везде же стояли камеры.

— Я превратился в мусорщика. Лохмотья, растрепанные волосы, борода. Есть такие личности, слоняющиеся по съемочной площадке, подбирающие с песка где банку изпод пива, где пустую пачку сигарет. Эдит Хоуэлл попросила меня вынести из ее трейлера ведро с мусором. Не попросила, потребовала. Назвала старым бездельником, потому что я еле двигался, волоча ноги. На леди она не тянет, эта Эдит Хоуэлл.

— Она положила глаз на ваши миллионы.

— Она не могла смотреть, куда следует, и на сцене. Буквально сводила меня с ума, когда мы играли «Пора, господа, пора».

— И у вас есть миллионы долларов?

— Конечно.

— Много миллионов?

— Почему нет? Профессия актера приносит немалый доход. Не щадя себя, я работал всю жизнь, и за мой труд мне хорошо платили. Вкуса к дорогим покупкам я не приобрел. Жил, в основном, в отелях.

— Мокси полагает, что вы разорены.

— Такие мысли согревали ей душу.

Флетч вздохнул.

— Так вот, в облике мусорщика я наблюдал за подготовкой съемочной площадки для «Шоу Дэна Бакли». Вы думаете, я не знаю, как оказаться вне поля зрения объектива? Я подошел к заднику со стороны моря. Медленно, зигзагом. Ни разу не попав на пленку. Ветер, на мое счастье, был несильным. Задник едва колыхался.

— Почему вы бросили нож в спину Питермана сразу после того, как Мокси прошла мимо него?

— Правда? Я этого не знал. Я не наблюдал за тем, что делается на площадке, только так я мог остаться невидимым. Нож я бросил, как только ветер развел части задника, на короткое мгновение образовав в нем щель.

— А затем тем же зигзагом вернулись к кромке воды.

— Да. И в бар, где вы меня нашли, попал двумя часами раньше. Убедив бармена, что пришел к нему уже крепко выпивши.

— И никто не подумал, что вы способны на такое.

— Включая и вас.

— Как же вам удалось с такой легкостью скрыться со съемочной площадки?

— В конце концов, я — Фредерик Муни.

— Да. Я слышал.

— Попросить меня остановиться, назвать свою фамилию, расписаться при входе и выходе — это уж чересчур. Кое-какие правила писаны не для меня, знаете ли.

Флетч покачал головой, хохотнул.

— В «Грязном Гарри» есть большая черная собака, которую зовут Император. Я видел ее, когда пришел туда следующим вечером. А сначала мне подумалось, что она привиделась вам вместо розового слона.

— Флетч… я могу называть вас Флетч, не так ли?

— Даже не знаю. Я уже привык к Питеркину.

— Не хотите ли выпить со мной?

— Вы серьезно?

— В сумке есть еще одна бутылка. С настоящим коньяком. Стаканы в ванной.

— Конечно, выпью.

Разлив коньяк, Флетч поставил бутылку на комод рядом с первой и протянул один стакан Муни.

— За вас, мистер Муни. Я счастлив, что мне удалось познакомиться с вами.

— За вас, мистер Флетчер. Я думаю, вы сделали все, что смогли.

Выпив коньяк, Флетч посмотрел на Муни.

— Вы надеялись выйти сухим из воды?

— Нет, — без малейшего колебания ответил Муни. — Я ожидал, что меня поймают.

— Тогда зачем вы так тщательно подготавливали убийство?

— Я привык все делать хорошо. Кроме того, всеобщее замешательство позволило мне еще несколько дней побыть с Мерилин.

— А что вы намеревались предпринять после того, как полиция вышла бы на вас?

— Раствориться, Флетч. Раствориться в воздухе. Переодеться туристом, бродягой, священником и исчезнуть в людском море. Прекрасная старость, знаете ли. Я поселился бы неподалеку от уютного бара, посетителей которого не волнуют ни фильмы, ни спектакли.

— Теперь у вас ничего не получится. Они арестовали Мокси.

— Мне все равно не уйти, — Муни печально улыбнулся. — И вы тому виной. Вы все испортили. Посадили меня в самолет и выгрузили на краешке земли. Фредерику Муни из Ки-Уэст не выбраться. В Ки-Уэст Фредерик Муни не может арендовать самолет или яхту, переодевшись бродягой. У жителей Ки-Уэст слишком зоркие глаза. В первый вечер я пошел на разведку. И выяснил, что незамеченным покинуть Ки-Уэст мне не удастся. Я слишком много ходил, устал, а потому зашел в бар и прикинулся пьяным. Позволил полицейским отвезти меня домой. Из Ки-Уэст на материк ведет одна дорога, и Эдит Хоуэлл рассказала мне о всех мостах, — теперь уже Муни добродушно хохотнул. — Паршивец вы этакий.

— Извините. Вы знаете, что Питерман убил жену Маккензи? Сшиб ее на шоссе.

— Меня это не удивляет. Он погубил многих людей и едва ли остановился бы на достигнутом. Чем он занимался? Контрабандой наркотиков?

— Да.

— Понятно, — вздохнул Муни. — Когда в киоске, торгующим газетами и сладостями нельзя купить ни газет, ни сладостей, понимаешь, что хозяин делает деньги на чем-то другом.

Флетч поставил стакан на комод.

— Полагаю, нам с вами надо лететь в Форт-Майерс.

— Конечно, нельзя же слишком долго держать Мерилин за решеткой.

— Между прочим, — спросил Флетч, — а почему вы не сознались сразу, когда ее уводили?

— Вы мне, возможно, не поверите, но я остолбенел. У полиции было столько версий. Я думал, они еще не скоро остановятся на одной. Я не знал, что Мокси прошла за спиной Питермана за мгновение до убийства. В общем, я не нашел способа уберечь Мокси от ареста. Я же играл роль старого пьяницы. Как я мог сказать: «Я — трезв и убил Питермана». Мокси наверняка воскликнула бы: «О, черт!»