Кэролайн Данфорд - Смерть в беседке [litres]

Во время ланча миссис Мюллер говорила за всех нас. Я тихонько ушла в свою комнату, прилечь, успокоить разболевшуюся голову. Спать не хотелось, но стоило на миг закрыть глаза, а за окном уже смеркается. Сев на кровати, я попыталась избавиться от мелькавших в голове призрачных картинок мертвых горничных и мальчишек со злодейскими умыслами. Еще и это предчувствие Бертрама…

Как-то мне предоставилась возможность проверить, есть ли в спиритуализме и предзнаменованиях хоть какой-то смысл, но никак не удавалось представить в роли ясновидца Бертрама.

– Из него такой же медиум, как из старого носка, – пробормотала я себе под нос, вставая и включая газовую лампу. Разглядев стрелки на циферблате, я вспомнила об обещании зайти к Филомене Мюллер. Оставалось только надеяться, что она не слишком долго меня ждет. Я быстро заколола волосы. Бо`льшая часть шпилек выпала, пока я отдыхала, перед ужином и балом нужно будет переделать прическу, но сейчас она выглядела вполне прилично.

Миссис Мюллер открыла мне дверь после первого же стука.

– Входите, входите! – воскликнула она. – Я уж решила, что вы позабыли.

– Мне очень жаль. Я уснула.

– Бедная девочка! Вы слишком усердно трудились. Ничего страшного, я уже одета. – Она покружилась, показав простое, но невероятно элегантное зеленое платье, прекрасно на ней сидевшее. Никогда еще я не видела ее такой красивой. У декольте она приколола большую резную брошь черного цвета. Теперь я понимала, что хотел сказать Мюллер. Украшение в самом деле выглядело чудовищно. Но шею, привлекая внимание к бледной коже, украшали золотые цепочки и бриллиантовое колье.

– Вы чудесно выглядите, – искренне сказала я.

Филомена Мюллер широко улыбнулась.

– Я еще не так и стара, – лукаво подмигнула она. – Теперь о вас. Вы попросили швею моего сына приготовить вам платье. Как вы посмели?

– Я думала, он не будет против, – в изумлении ответила я.

– Все будут против, – заявила миссис Мюллер. – Оно ужасное. По вашим меркам я заказала вам другое. – На этих словах она махнула рукой, и, точно повинуясь заклинанию, вперед вышла ожидавшая неподалеку горничная с платьем в руках. Она подняла его, и я пораженно ахнула. Шелковое, теплого шоколадного цвета платье подчеркивало бледность кожи и прекрасно подходило к моим каштановым кудрям. Ничего изящнее я прежде не видела.

– Боже мой, – выдохнула я. – Я не могу его принять.

– Мне оно не по размеру, – пожала плечами миссис Мюллер. – Дитя, не будь неблагодарной. Ты будешь обворожительна.

– Спасибо вам! – поблагодарила я. – Вы несказанно добры.

– Какого дьявола, как заставить эти запонки держаться? – воскликнул Бертрам. Я озадаченно оглянулась.

– Пустяки. Я уже одета, так что моя горничная наполнит ванну и поможет тебе одеться. Ты же не справишься с этими кудрями сама. А я проверю подготовку к ужину, хочу удостовериться, что Пилтон не перепробовал все вина.

– Хитрость в том, что они должны быть достаточно большими, чтобы держаться, но в то же время не вульгарными, – раздался голос Мюллера.

– Помнишь те отличные аметисты, которые всегда носил Пуфик? Он в них выглядел приказчиком из магазина! Бедняга. До сих пор не могу поверить, что он покончил с собой.

– Не думаю, что это было самоубийство, – ответил Мюллер. – Даже не уверен, что это именно он убил твою мать.

– Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, – вздохнул Бертрам. – Думаю, я возьму еще бокал того, другого.

– Пусть наше будущее будет приятнее, – уже слегка нетрезвым голосом произнес Мюллер.

– Точно, – поддержал его Бертрам.

Я торопливо огляделась, но никого не увидела. Их тут не было – разве что под кроватью спрятались.

Миссис Мюллер рассмеялась, видя мое недоумение.

– Мальчики всего лишь решили выпить перед балом. Будет им море по колено… Сомневаюсь, что хотя бы один из них прирожденный танцор. Надеюсь, за ужином они придут в себя.

– Но где они?

Миссис Мюллер указала на камин.

– Они в малой гостиной вместе с графином. Прячутся от слуг, не иначе! – рассмеялась она. – Звуки в этом доме сильно разносятся. Я так к этому привыкла, что уже не замечаю. А теперь, моя дорогая, бери платье и мою горничную, она знает свое дело. В ее руках ты станешь принцессой.

Повинуясь неожиданному порыву, я обняла миссис Мюллер. Она похлопала меня по спине, но выглядела довольной. Когда я вернулась в комнату, на туалетном столике меня ждала небольшая коробочка. Внутри лежало жемчужное колье кремового цвета. И никакой записки. Миссис Мюллер определенно знала, что такой дорогой подарок я принять не смогу. Застегнув колье и взглянув в зеркало, я поняла, что, в отличие от Бертрама, у меня от бала совсем другие ожидания.

Ужин прошел замечательно. Я сидела между веселым епископом и местным членом городского магистрата, и мы оживленно обсудили проблему браконьерства в сельской местности и пути ее решения. Когда подали мороженое и желе, епископ обнаружил, что такое мороженое он когда-то пробовал в Италии, точнее, в Венеции, а чиновник, оказывается, тоже там бывал. В результате они оба подробно описали мне все чудеса этого города. Конечно же, я читала о нем, но все еще не могла поверить, что они не подшучивают надо мной, и в Венеции на самом деле все развозят на лодках, а дома стоят в ряд прямо в воде, ни сада, ни лужайки вокруг. Какой бы ни была правда, и епископ, и чиновник оказались очень приятными собеседниками, и, встав из-за стола, я впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.

Мюллер незаметно подошел ко мне и коснулся плеча, привлекая внимание. Вид у него был серьезный.

– Матушка хочет, чтобы вы тоже встречали гостей, – сообщил он.

– Я не могу, – побледнев, отказалась я. – Так у всех создастся совершенно неверное впечатление.

– Именно так. Я возражал, но она от своего не отступится. Решил, что стоит вас предупредить.

– Кажется, я кое-что забыла наверху.

– Кое-что, без чего вам сегодня не обойтись, – согласился Мюллер. – Кстати, жемчуг вам очень к лицу. А платье! Скажу так, никогда не думал, что Бертрам такой болтливый. Вздыхал о вас весь вечер! Знаете, ведь все могло сложиться и хуже.

Ответить на это я не могла и, выйдя из комнаты, быстро поднялась по лестнице. Если пропустить первых гостей, то потом можно будет присоединиться ко всем как положено. Никому в голову не придет что-то менять, когда бал уже начнется. Это желание миссис Мюллер говорило о серьезных намерениях. Даже сам Мюллер, уже готовый сделать Риченде предложение, не стал бы просить ее встречать гостей.

На втором этаже свет был притушен, не иначе как намек гостям не бродить по дому без приглашения. Впрочем, сейчас я уже могла ходить по коридорам с завязанными глазами, поэтому без промедления шагнула в тень, оказавшись, как я надеялась, вне поля зрения матушки-сводницы Мюллера.