Елена Логунова - Принц в неглиже

— Мы нашу собаку по следу пустили, Карменситу, — оживленно сообщил капитан Сидоров. — Это же не сука, а Шерлок Холмс в юбке! То есть в ошейнике…

— И?

Сидоров пожал плечами:

— Взяла след, рванула через парк и как сиганула на стену— у кинолога руки разжались, поводок выпал… Карменситу до сих пор ищем…

Лапокосов зажмурился. Он, только он один, был посвящен очень важными людьми в подробности темной истории с пропавшим компроматом. Организация и проведение тайной операции по обнаружению и максимально деликатному изъятию «информационной бомбы» были возложены первыми лицами лично на него. Если агент Шило не выйдет на связь сам…

— Вы мне эту суку найдите, — жестко приказал полковник, имея в виду пропавшего. — Живым найдите, слышите?

— Так точно, — сказал капитан Сидоров. — Да вы, товарищ полковник, не сомневайтесь — наши ребята за Карменситу и сами переживают. Любят ее, тварь такую…

Полковник Лапокосов поперхнулся, вытаращился на капитана, потом крепко зажмурился, глубоко вздохнул и мысленно досчитал до десяти. Сидоров и Филимонов напряглись. Полковник открыл глаза и матерно заорал — так громко, что с клена под окном враз облетели последние листья.

— Жрет, сволочь, — умиленно пробормотал Вася Бурундук, глядя на Сержа, поглощающего сложный салат.

Салат состоял из крабовых палочек, консервированной кукурузы, свежих огурцов, риса и майонеза, на вид он являл собой густую разноцветную массу и ассоциативно назывался «Морская болезнь». Псевдоаристократ Беримор уважал салат за дороговизну компонентов и пикантный вкус, ничуть не напоминающий макароны по-флотски, набившие оскомину во времена его малообеспеченного детства. Экономка, хозяйничающая в трехэтажном Бериморовом особняке, не стремилась разнообразить гастрономические пристрастия хозяина, в результате чего дежурный ужин Сергея Петровича на данный момент состоял из «Морской болезни» и пива. И то и другое в объемистой таре помещалось в холодильнике, пока Бурундук, исполняющий обязанности «прислуги-за-все», сервировал стол. Сервировка в стиле примитивизма-авангардизма объединяла в едином порыве крахмальную скатерть с кружевной оторочкой, севрский фарфор, серебряные вилки, трехлитровую эмалированную кастрюлю с салатом и пластиковые бутыли с пивом «Очаковское специальное». Кастрюлю Бурундук водрузил посередине стола — на равном расстоянии от Беримора и Сержа. Ни тот, ни другой до емкости дотянуться не могли, поэтому Вася с черпаком занимал пост у демаркационной линии.

— Добавки? — занося над кастрюлей половник, спросил Бурундук у Сержа, поедающего салат.

Серж подумал и кивнул.

— Понимает ведь, сволочь, — не разжимая губ, прошептал Беримор, ковыряясь в тарелке.

Перед ним также стояла посуда с салатом, но он не ел, лепил из массы шарики, которые затем аккуратно выкладывал в линию, тянувшуюся к Сержу. Бурундук, не принимавший в трапезе непосредственного участия, посматривал на рукоделие хозяина с интересом: за пятнадцать минут шеф скатал пятнадцать шариков. При такой скорости до того края четырехметрового стола, где находился Серж, гирлянда дотянулась бы за сорок пять минут. Но считал Вася плохо.

— А может, он онемел? — предположил Бурундук, живо сопереживающий хозяину. — Может, язык откусил?

Серж слизнул с нижней губы майонезную каплю. Язык функционировал исправно.

— Не, не откусил, — с сожалением заметил Бурундук.

Беримор еле слышно вздохнул. Причины молчания Сержа он решительно не понимал, хотя все больше убеждался в том, что таковые должны существовать. Расспросы, уговоры, обещания не дали результата — Серж решительно отказывался вступать в контакт. С того самого момента, как Вася Бурундук подхватил его у стены психушки и запихнул на заднее сиденье «бээмвухи», Серж не проронил ни слова. Беримор, поначалу возблагодаривший господа и лично доктора Пиктусова за редкостную удачу — имелось в виду возвращение блудного Сержа, — успел проникнуться мыслью, что все это не к добру. В том, что это не подстава, недоверчивого Беримора убеждало только одно — усердие, с которым местная милиция разыскивала Сержа: последние три часа по всем местным телеканалам объявляли о поиске беглеца с его приметами.

— Поест — отведешь его в бильярдную, — сказал Беримор Васе.

— А он че, умеет? — оживился Бурундук.

Глаза шефа яростно сверкнули.

— Запрешь его там! А сам сядешь за дверью и будешь стеречь! — Беримор встал, отпихнув стул. Массивные ножки со скрежетом проехали по дорогому паркету.

Вася с огорчением посмотрел на царапины.

— Не бережете вы имущество, — с мягким укором сказал он Беримору. — Хороший паркет, сорок баксов за квадрат…

— Заткнись, — отозвался тот, вытирая руки красным бархатом портьеры.

Он в очередной раз посмотрел на свежий шрам на ладони, потом уставился в окно: по улице нервными прыжками двигался автомобиль с бабой за рулем. Где-то недалеко взвыла ментовская сирена — ничего удивительного: сумасшедшая баба скакала по улице с односторонним движением навстречу транспортному потоку.

— Счас ее гаишники сцапают! — радостно произнес Бурундук, с одного взгляда оценив ситуацию.

— ГИБДД, — машинально поправил Беримор.

Сирена меня нервировала, и это отрицательно сказывалось на моем водительском мастерстве.

— Допрыгались! — сказала я, оглядываясь назад, — в зеркальце заднего вида апокалипсис виден был неполностью.

Счастливо избежавшие столкновения с нами автомобили переживали дежавю с патрульной машиной ГИБДД.

— Вперед смотри, дура! — заорала справа Ирка, вжимаясь в спинку сиденья.

Я посмотрела вперед — как раз вовремя, чтобы свернуть с пути «КамАЗа».

— Кто ему разрешил по городу ездить? — возмутилась я. — Он же правила нарушает!

— О господи! — простонала Ирка, снова влипая лопатками в спинку кресла. Что-то угрожающе скрипнуло.

— Тише ты, собак придавишь, — сказала я, стремительно уходя от лобового столкновения с «мерсом».

— Собаки ее беспокоят! — всплеснула руками Ирка, сбив своей левой мою правую с рычага переключения скоростей.

В поворот мы влетели на двух правых колесах. На заднем сиденье повалились одна на другую собаки.

— А которая наша? — обернувшись на шум, спросила Ирка.

Хорошо, что обернулась, а то пилила бы меня за проезд на красный свет!

— Которая в штатском, — ответила я, добавляя газу: патрулька нервно подпрыгивала на месте, пропуская вереницу школьников. Расстояние между нами увеличивалось с каждой секундой.

— Ты что, думаешь, у другой на ошейнике погоны? — живо заинтересовалась Ирка.

— Ты только щупать не вздумай, — предупредила я. — Нам еще собачьих укусов не хватает!