Сергей Лавров - Пустырь Евразия

И она сама величественно села в маленький тесный автомобиль оперуполномоченного.

Грешников отвез и сдал Беллу женщине в форме и тут же подписал бумаги об освобождении Вероники.

— Не дай бог, если попадут в одну камеру! Хватит на сегодня покойников. А Вероника теперь — богатая вдовушка! Женись! — подтолкнул он локтем в бок Авенира.

Можаев покачал головой.

— Теперь, когда все кончилось, может быть, ты расскажешь мне про пустяк, который тебя тревожит? — спросил он Монумента.

— Придется! — вздохнул Грешников, поглаживая толстым пальцем морщины на переносице.— Понимаешь, я тут перенервничал с этим делом и решил кое-что проверить. В общем, я пошел в этот вьетский клуб и, чтобы не привлекать внимания, стал потихоньку играть по маленькой, чисто символически… Ну и проиграл кое-что.

— И что?

— Видишь ли… А, все равно надо сознаваться! В общем, я играл на твои деньги. На деньги с твоей кредитной карточки, которую дал Никон. Она у меня осталась с той поры, как я тебя из милиции вытащил.

— Откуда же ты номер узнал?!

— Ты же у нас гений! — хмыкнул Монумент.— Догадайся с трех раз. Но это еще не все. Когда деньги кончились, я вспомнил про твою золотую карту.

— Ну и как? — ехидно спросил Авенир.

— Ничего не вышло! Ее нельзя передавать! Аннулировали, гады, да еще вывели из клуба под руки, как шулера. Беда с этими азиатами! Ты извини, что так получилось.

— Это все? — сурово спросил Можаев.

Монумент потоптался с ноги на ногу, развел руками и сказал:

— Все.

И вытер вспотевшее квадратное лицо.

— Уф-ф! Даже полегчало.

Авениру Можаеву, безусловно, было жалко денег. Но какой же русский интеллигент признается в том, что деньги представляют для него такую же ценность, как и для всех прочих, не пораженных вирусом интеллигентности, людей?

— Это пустяки,— криво улыбаясь, сказал Авенир.— Дай мне двести рублей, выплатить премию моей старухе. И еще: ты теперь мой должник. Поэтому следующее интересное дело — мое, понял? Мне теперь без этого — не жить!

Монумент отсчитал ему денег, радуясь втихомолку, что так дешево отделался.

— Ты полагаешь, это дело закончено? — спросил он замечтавшегося Авенира.— Хотел бы я знать, что именно втолковывала Белла своим подданным на этом птичьем языке. Может, чтобы завтра скормили нас муравьям у себя в подвале.

— Может быть… — почти не слушая его, ответил Авенир.— Но этого мы или никогда не узнаем, или узнаем в ближайшем будущем. Воспримем такое положение как достойное испытание и будем жить и делать свое дело, не страшась угроз, как мужчины. Живи опасно, мой друг! Так говорил Заратустра.

О приключениях Лехи Малинаржа читайте в книгах С. Лаврова «На золотом тельце сидели» и др.