Юлия Николаева - Мой личный сорт Бонда

— Почему это происходит со мной? — Бессильно спросила я. Ветер хотел что-то сказать, но я вышла в гостиную и набрала номер подруги. Она не сняла трубку. И тут я испугалась.

Ветер, появившийся следом, прочитал страх на моем лице и, видимо, поэтому сказал:

— Я вызову такси. Только не паникуй. Она могла лечь спать и выключить звук.

Мы подъехали к ее дому через двадцать минут. Дверь была открыта.

— Постой на лестнице, — остановил меня Ветер, когда я уже собиралась зайти внутрь со стучащим возле горла сердцем. Впоследствии я была благодарна ему за это. Он появился через полминуты и протянул мне листок.

— Что там? — Прошептала я, беря его дрожащими руками. Дочитать не смогла, забилась в истерике, а Ветер сжал меня в объятьях. Это была предсмертная записка. Маринка покончила с собой.

На похороны мы ездили со Светкой. Народу собралось много, но я старалась держаться обособленно и ни с кем не общаться. С поминок уехала почти сразу. Видеть все это было невыносимо. В свою квартиру я вернулась на следующий день после того, как мы нашли Маринку. Ветер вызвал следственный отдел, мы долго и много давали показания по этому делу и по смерти Хмелева. Меня выспрашивали о причине моего исчезновения, но потом Ветер с кем-то переговорил, и нас отпустили. Он отвез меня к себе домой, уложил в постель и напоил горячим чаем. Я была уверена, что не смогу уснуть, но почти сразу вырубилась, и мне снилась Маринка. Кажется, и в моей жизни одним кошмаром стало больше.

На следующий день Ветер отвез меня домой. Вечером приехали с юга родители и сразу вызвали к себе. Слава Богу, ни о чем не расспрашивали, поняв, как я переживаю.

Теперь я шла по дороге недалеко от дома, вяло осматриваясь. Зазвонил телефон, я нехотя достала его, это был Ветер.

— Как все прошло? — Задал дурацкий вопрос. Я вздохнула, мы помолчали. — Ты ничего не могла сделать, — сказал он все-таки. — Она все решила еще до нашего приезда к ней. Один день ничего бы не сделал. — Я опять промолчала, потому что не была уверена, как он.

Потому что в погоне за своими новыми сокровищами упустила самое важное — жизнь человека, которая была у меня в руках. Если бы я осталась с ней тогда, все могло сложиться иначе. Но самое ужасное было даже не в том. Если бы я изначально согласилась не лезть в это дело, а доверилась Ветру, скорее всего, Маринка была бы жива.

Я не хотела думать об этом и не могла не думать. Ветер вздохнул. — Дело Хмелева закрыто, расписка не всплыла, значит, Ковалев будет спать спокойно.

— Вряд ли. Он же не знает, где она. Ты не будешь ее обнародовать?

— Он же не убивал Игоря. Кстати, деньги уже вернулись в банк.

— Каким образом?

— Просто невероятным. Грабитель засунул их в вентиляцию, а потом сообщил об этом камере наблюдения в банке.

Не удержавшись, я все-таки улыбнулась. Ветер, конечно, в своем репертуаре.

— Я так и не поняла, кто ты такой, Саша Ветров, — сказала ему.

— Придет время, Ирэн, поймешь.

— Обещаешь?

— А то.

Мы попрощались, я свернула во двор и споткнулась на месте. На скамейке возле подъезда сидел Вадим. Увидев меня, он неловко поднялся, я, выдохнув, подошла к нему.

— Я слышал о произошедшем, — сказал он, — мне жаль.

— Спасибо.

Он замялся, а я вообще не понимала, что он здесь делает.

— Я хотел узнать, как ты, — неловко продолжил Черненко. Я кивнула, улыбнувшись. Он тоже кивнул. — Все устаканится. Тебе ли не знать.

— Да уж, — усмехнулась я снова. Мы еще помолчали.

— Что ж, — сказал он, — я поеду.

И направился к своей машине. Я провожала его взглядом. Вадим уже открыл дверцу, но замер и повернулся в мою сторону.

— Я хотел сказать… Может, как-нибудь выпьем кофе?

Я замерла, но, вспомнив слова Ветра, ответила:

— Может быть.