Майкл Коннелли - Последнее шоу

Значит, департамент от нее отвернулся. Теперь ее никто не прикроет.

В дверь спальни постучали.

— Рене?

— Я одеваюсь. Через минуту выйду.

— Родная, сегодня на ужин будет рыба. У меня есть свежий латес, прямиком из Австралии. Может, останешься?

— Туту, сама подумай, ну какой же он свежий? Рыбу пакуют в сухой лед, а потом везут сюда из самой Австралии. Лучше бери по-настоящему свежую рыбу. Например, палтус из нашего залива. Мы же говорили на эту тему, и не раз.

За дверью было тихо. Бэллард окончательно упала духом: чего не хватало, так это выместить злобу на бабушке. Она принялась натягивать одежду.

— Значит, не останешься? — спросила из-за двери Туту.

— Прости, но сегодня у меня смена, — ответила Бэллард. — Вызвали пораньше. Возьму машину напрокат, поеду на работу.

— Ох, милая, тебе же так досталось. Может, возьмешь выходной? Я приготовлю что-нибудь другое.

Бэллард застегнула последнюю пуговицу на блузке.

— Не нужно, Туту, — сказала она. — Дело не в рыбе. Просто я не могу остаться. Извини. Ничего, если Лола побудет у тебя еще пару дней?

Она открыла дверь. В коридоре стояла бабушка. Лицо ее было озабоченным.

— Лоле я всегда рада, — произнесла та. — Мы с ней подружки. Но мне бы хотелось почаще видеть ее хозяйку.

Бэллард обняла бабушку, осторожно прижала к себе.

— Скоро так и будет, — сказала она. — Обещаю.

Жаль, что пришлось сказать неправду. Но если выложить все как есть, Туту совсем запутается. Бэллард нужно было в город. Завтра утром у нее встреча с Фельцером, а потом запись на прием в ОПА. Из Вентуры этот бой не выиграть. Нужно быть в центре событий.

В час пик на шоссе 101 было не протолкнуться. Все стремились выехать из Лос-Анджелеса. Бэллард же, наоборот, методично пробивалась к центру города на взятом напрокат «форде таурусе» — так медленно, что боялась не успеть к восьмичасовому дедлайну «Таймс». Кто-то в департаменте желал ей зла, но у Бэллард уже был готов план ответных действий.

Она кое-что знала о невидимых границах между прессой и полицией — сотрудничали они нечасто, а доверяли друг другу и того реже. Тот, кто решался заступить за черту, вынужден был действовать тайком, и Бэллард собиралась обернуть это в свою пользу.

ПА и здание «Таймс» стояли на Первой улице — бок о бок, разделенные одной лишь Спринг-стрит. Два бюрократических великана искоса поглядывали друг на друга, но временами не могли обойтись без соседской помощи. В двадцать минут восьмого Бэллард наконец добралась до места. Оставив машину на дорогущей парковке у здания «Таймс», она взяла сумку с чистой одеждой и вошла в кофейню на Спринг-стрит. Из ее окон открывался отменный вид на квартал между зданиями «Таймс» и ПА.

Бэллард взяла чашку кофе, устроилась в уголке у окна, достала телефон и набрала рабочий номер Джерри Кастора.

— Это Рене Бэллард.

— Ого! Ну, здравствуйте. Рад, что позвонили. Я пока не… в общем, у нас есть время, чтобы добавить в статью ваш комментарий.

— Комментариев не будет. Это неофициальный разговор.

— Ну, я надеялся узнать вашу реакцию на то, что написано в статье, а именно…

— И реакции тоже не будет. Я не собираюсь ничего комментировать, и мне плевать, что написано у вас в статье. Если не согласны на неофициальный разговор, я вешаю трубку.

Повисла долгая пауза.

— Хм… ну хорошо, пусть будет неофициальный, — наконец сказал Кастор. — По крайней мере, сейчас. Но почему бы не рассказать, как вся эта история выглядит с вашей стороны? Не понимаю.

— Вы записываете нашу беседу? — спросила Бэллард.

— Нет.

— Чисто для справки: я записываю. С того момента, как вы ответили на звонок. Вас это устраивает?

— Ну, наверное… Но я не могу понять, почему…

— Через пару минут поймете. Итак, вы подтверждаете, что согласны на запись?

— Ну да, подтверждаю.

— Вот и славно, мистер Кастор. Я звоню, чтобы сообщить, что вам скормили ложную информацию. Ваш информатор в ПА манипулирует вами. Кому-то нужно, чтобы в вашей статье появились неверные сведения. Только для того, чтобы навредить мне и другим людям.

— Навредить? Это как?

— Если у вас в газете опубликуют ложь, пострадает моя репутация. Свяжитесь со своим информатором. Выясните, почему он так поступил, и попросите рассказать правду.

— Хотите сказать, что вы не нанесли Томасу Тренту несколько ударов? Что между вашими словами и показаниями другой жертвы нет расхождений?

Расхождений? Вот это новости. Что ж, узнать их было весьма полезно.

— Хочу сказать, что вас обманули. И напомнить, что я записываю наш разговор, — произнесла Бэллард. — Если вы опубликуете статью с ложной информацией и словами, вырванными из контекста, эта запись — включая сделанное мной предупреждение — ляжет на стол вашего редактора. Кроме того, она появится во всех новостях. И читатели, и ваши коллеги узнают, чего вы сто́ите как репортер. И что за газета ваша «Таймс». Доброй ночи, мистер Кастор.

— Погодите! — крикнул Кастор.

Бэллард завершила звонок и стала ждать, пристально наблюдая за служебной дверью «Таймс» на Спринг-стрит.

План ее был выстроен на трех основаниях: факт, гипотеза, допущение. Факт был в том, что человек, раскрывший подробности внутреннего расследования, пошел против закона и правил департамента. Утром Бэллард, будучи при исполнении, убила человека. Департамент обязан был сообщить об этом публике. Эта информация была включена в пресс-релиз, согласованный со всеми заинтересованными лицами. Сидя в МКП, Бэллард с Фельцером составили соответствующее заявление из трех параграфов. Но Бэллард не давала согласия на огласку подробностей смерти Трента или нюансов следствия. Очевидно, Кастор получил информацию не из пресс-релиза. Следовательно, у него был информатор, который поделился с репортером подробностями дела, нарушив при этом закон и правила департамента.

Отсюда гипотеза: информатор весьма хитер, осторожен и постарается во что бы то ни стало сохранить свое имя в тайне. Он ни в коем случае не станет раскрывать подробностей внутреннего расследования по телефону. Телефонный разговор могут записать или подслушать. Независимо от мотивации данные он сливает в секретном порядке — не по телефону, не в офисе «Таймс» и уж тем более не в одном из кабинетов департамента.

И наконец, допущение. Бэллард только что сделала Кастору прямую подачу. Теперь он неминуемо ударится в панику, помчится к своему информатору, расскажет ему о разговоре с Бэллард и попробует спасти свою статью. А раз по телефону такие дела не обсуждаются, Кастор с минуты на минуту выйдет из здания «Таймс» и отправится на тайное свидание с человеком из департамента.

Бэллард беспокоилась лишь об одном: как бы местом встречи не оказалась эта самая кофейня. Ничего подозрительного, просто репортер и полицейский зашли выпить кофе в заведении, равноудаленном от «Таймс» и ПА. Это вполне естественно. Стоя в очереди, у кассы, у стойки с сахаром и сливками, можно перекинуться словцом или обменяться документами.