Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Зубы у него оказались белыми и ровными. В этот момент он казался совсем другим – отбросив обычную серьёзность, Александр Сергеевич напоминал теперь обычного довольного жизнью беззаботного парня, пришедшего в пиццерию с друзьями. Георгий невольно подумал, что для полного образа доценту не хватало бейсболки. О том, кем он является, напоминал разве что его оставшийся проницательным взгляд – хоть он и вполовину убавил резкость, сделавшись мягче.

После того, как он рассказал о последнем разговоре с женой, оба, кажется, не удивились.

– Мы как раз говорило об этом перед твоим приходом, – извиняющимся тоном сказал Юра. – Гоша, знаешь… Она пока так и будет себя вести.

– Прошло ещё мало времени, – пояснил Саша (которого Юрий звал теперь так). – Он оказывал на неё колоссальное влияние, и эта эмоциональная связь между ней и похитителем пока слишком сильна. Сочувствую вам и вашей жене. Чтобы её душевное состояние стабилизировалась, ей потребуется время и, скорей всего, помощь психотерапевта. Причём одним-двумя сеансами не обойтись – нужна длительная терапия. Жертвы, которые провели с похитителями немало времени, в конечном итоге начинают отождествлять себя с ними. Это не отклонение – это механизм психологической защиты, и он включается, чтобы уберечь психику от ужасов происходящего. И главная помощь пострадавшему первое время заключается главным образом в постоянной заботе и поддержке.

– Она… она даже не хочет видеть меня, – прошептал Гоша. Голова сделалась ватной, становясь похожей на онемевшее после сегодняшнего обезболивающего укола плечо. – Мне даже показалось, – он сморщился от того, что придётся озвучить то, во что было абсурдно верить. – Ксюша ещё и винит меня в том, что произошло с этим… маньяком. Будто я помешал им… быть вместе.

Он кашлянул, проглатывая в горле комок.

Юра и Шапошников молчали. Первым заговорил психиатр:

– В этом тоже нет ничего странного. Поймите – чтобы сохранить рассудок, Ксюша вынуждена была мысленно объединиться с преступником. И это зашло так далеко, что она посчитала, что на самом деле любит его. К тому же её мучает чувство вины перед вами – из-за того, что ей вынужденно пришлось… вступать в сексуальную связь с другим. Данный факт так же играет роль в развитии механизма привязанности к маньяку. Для Ксении, как, несомненно, порядочной женщины, это способ справиться с травмой из-за насилия и якобы совершенной при нем измены. К тому же, всё повторялось неоднократно. Потому её подсознание дало установку: если она полюбит того, кто с ней это делает – взгляд на ситуацию поменяется, и уход к теперь уже любимому мужчине, как и секс с ним, не будет считаться моральным уничтожением. Да, разрыв с одним ради другого вещь тоже неприятная – но всё-таки не настолько, как если бы она приняла то, что произошло с ней на самом деле. Поэтому в данный момент, Георгий, ей невыносимо вас видеть. Оставьте пока Ксюшу. Подождите какое-то время. Главное – чтобы она не оставалась одна. У неё сейчас есть люди, которые с ней? Поддержка родных?

Гоша еле заставил себя кивнуть – тело будто окаменело. На лбу выступили капельки пота.

– Вот и отлично. Всё будет хорошо, это излечимо.

– К чёрту официальность. Может, перейдём на «ты»? – Гоша сказал это чересчур быстро и резко, испытывая неприятное волнение, с которым будет связан следующий вопрос. – Что… насчёт Михайленко? Ксюша упомянула, что он спас её в реке, заботился о ней, – Георгий облизнул пересохшие губы. Он хотел добавить что-то ещё, но передумал. Ему важен был не сам ответ, а мнение Шапошникова.

Однако тот его огорчил:

– Рад был услышать от вас – от тебя – самый первый вопрос. Саша. А что касается остального, – он почесал голову, – прости. Это я пока не могу прокомментировать. Чтобы выдать полное заключение о Михайленко…

– Да ладно тебе, – вмешался Юра. – Тебе просто неприятно осознавать, что поведение реального маньяка имеет различия с описанным тобой портретом личности. Не может потому что такой психопат испытывать…

– А вот и нет, – уязвлено ответил доцент. – Я и не говорил, что он «чистый» социопат. Сейчас снова постараюсь тебя убедить. То, как преступник обращался с Ксенией, указывает, что он может испытывать привязанность. Но только в своём особом понимании, и в исключительных случаях. Мое мнение – она представляла для него некий интерес, неразгаданную тайну. А ещё символизм чего-то очень личного. А то, что он склонен к этим паттернам поведения, говорят многие вещи. Например – картины в его комнате.

– Моне и Мане. «Завтрак на траве», – вспомнил Гоша. – Одинаковое название и художники с созвучными фамилиями… Хочешь сказать, он видел в этом мистическую загадку?

– Нет. Не думаю, что Михайленко вообще склонен к мистицизму. Пожалуй, тут, я бы сказал, его интересовало, как одно и то же можно интерпретировать по-разному. Каждый человек способен видеть что-то своё. Не буду вдаваться в подробности, скажу сразу вывод: видеть множество граней и свойств одного предмета, явления или человека – то, что его привлекает. Ну а символизм…

Саша, потянувшись за кресло, взял стоявший там портфель, вынул книгу, на которой Гоша успел заметить название «История России» и раскрыл на первой странице.

– Прямо самодельный экслибрис, – прошептал он, подойдя к столу и вглядываясь в неровный круг с тремя заглавными буквами «А» в середине.

– Именно. Учебник стал для него чем-то особенным. Как и альбом с семейными фото. Поэтому мне думается – в других условиях он мог бы стать отличным семьянином. Ценности-то у него заложены правильные. Определённо нужна была психокоррекция… Я буду изучать это. Помните, я предполагал, что он дистимик – то есть человек со сниженными психоэмоциональными функциями? Думаю, так и есть. Был такой советсткий нейропсихолог, Александр Лурия – мой тезка, кстати. Он выдвинул теорию о разделении мозга на три функциональных блока. Первый, отвечающий за энергетические процессы в нем, должен установиться до восьми лет. Если до этого возраста на ребёнка влияют неблагоприятные воздействия – он не формируется, и в результате понижается тонус коры, а вместе с ним – эмоции. Так, ладно, это мои мысли вслух… В общем, вот. Кстати, все книги авторства вашей жены мы у него тоже нашли.

– Петров рассуждал вчера ещё проще, – покосившись на Гошу, оправдывающимся тоном сказал Юра. – Он думает, Михайленко оставил Ксюшу в живых, чтобы… ну, дольше помучать. Внушил ей любовь к себе. И чтобы ещё с ней… это… И не только он так… Ладно, неважно, – друг покраснел и отвернулся. – Петров вообще злой сейчас, – Юрий быстро сменил тему. – Считает, что Костомаров с шефом и наш начальник управления всю славу в поимке маньяка себе присвоили, а ему нифига.