Сергей Наумов - Искатель. 1981. Выпуск №1

Я разыскивал в телефонной книге номер парикмахерской, где работал седовласый маэстро. В ответ на мой вопрос в трубке зарокотал низкий, с легкой картавинкой голос:

— Вы знаете, инспектор, якорь таки был...

Пока мы с Бундулисом обсуждали весомость собранных улик, пока решили, надо ли дожидаться санкции на арест, Фонарев, оказывается, не терял времени зря. К сожалению, узнал я об этом значительно позже. А было так...

Когда мы с Лаурой свернули на Гончарную, Фонарев пошел, почти побежал по параллельной улице, торопясь домой.

«Что делать, что делать?.. — растерянно метались мысли. — Через две недели выйдет из больницы таксист... Узнает с первого взгляда. И милиция уже хватает за пятки... Раз добрались до Ларки, считай, все кончено...

Бежать надо, скрыться! А куда? Если ехать всю ночь, к утру можно быть в Минске... А в Витебской области есть маленькая деревушка, бабушка давно зовет в гости. Вот и поживу сколько можно».

Открыв дверь, Роман шагнул в переднюю. Из ванной выглянула мать, рукава ее халата были закатаны по локоть.

— Ромонька, я нашла в чулане твой плащ, стала стирать, а там какие-то пятна, никак не отстирываются. Чем ты его так извозюкал?

Роман молча прошел в свою комнату. Мать нерешительно шагнула вслед.

— Ромасик, что с тобой творится в последнее время? С матерью-то ты можешь поделиться?

— Ма, я уезжаю к бабушке. Собери мне рюкзак в дорогу и что-нибудь поесть. Если кто будет мной интересоваться, скажи — не знаю. Уехал, а куда — неизвестно. Ясно?

Клавдия Семеновна всхлипнула и вышла. Она поняла: произошло что-то непоправимо страшное, о чем лучше не расспрашивать, что рано или поздно узнается, и лучше позже, чем раньше... Привычные хлопоты заглушали непрошеные мысли, и она стала лихорадочно собирать сына в дорогу, подсознательно чувствуя, что не скоро теперь его увидит.

Роман достал из потайного места пятьсот рублей, скопленные на четырехдорожечный «Грюндиг», сунул во внутренний карман. «Может, зря я сболтнул матери, куда еду?.. Нет, ничего, ей можно. Что с ней будет, когда все узнает?.. А, ничего не будет — переживет. Ее больше волнует, где бы достать самый модный мебельный гарнитур. Об отчиме и говорить нечего — вздохнет с облегчением... Ладно, попрощаюсь с Ларой — и ходу, только они меня и видели. Пора бы ей уже вернуться...»

Роман подошел к стене, постучал условленным стуком. Никакого ответа. Постучал еще раз — тот же результат. За стеной голосами модных менестрелей завывала стереорадиола. «Может, не слышит?» Он натянул куртку и выскочил из квартиры. Вбежав в соседний подъезд, поднялся на второй этаж, позвонил раз, другой... Наконец дверь распахнулась. Мамзелина — так фамильярно называла Лаура свою мать — предстала перед Романом в состоянии подпития. Из комнаты доносились хмельные мужские голоса, кто-то порывался затянуть песню.

— А, жених! — Женщина растянула в зубастой улыбке кроваво-красные губы. — Заходи, раз пришел, нальем и тебе.

— Я к Ларе. Она дома?

— Пошла Джимми выгулять, скоро вернется. Проходи, подождешь.

— Я лучше на улице.

Мамзелина прищурила глаза, еще заметней стали густые зеленые тени на морщинистых веках.

— Что, не подходит тебе наша компашка? А ты, мальчик, очень-то не заносись — не хуже тебя. Я ведь все про твои делишки знаю, все... Но молчу покудова. — Она качнулась вперед, обдав Романа перегаром, жарко зашептала в ухо: — А Ларку я за тебя не отдам, не мечтай. Что ж она, столько лет будет тебя дожидаться? Да тут никакая любовь не выдюжит. А уж такая, как ваша... Что вас связывает, кроме постели, что? А для такого дела можно найти парня и повидней...

Роман выскочил из квартиры, сбежал по лестнице вниз. Его душили жгучие слезы обиды. «Вон, значит, как!.. А на что, собственно, ты рассчитывал? Конечно, Ларка не станет ждать десять лет. Один необдуманный шаг, и все кувырком. Потерял девушку, загубил жизнь и себе и этому таксисту... А-а... — успокоил он сам себя, — все мы крепки задним умом. Сделано — не вернешь! Теперь о другом думать надо».

Роман подошел к стоящему у подъезда мотоциклу, бережно провел рукой по седлу. Этот друг надежный, не подведет. Значит, первым делом надо выехать на Минское шоссе...

Послышался знакомый стук Лауриных каблучков. Роман бросился навстречу.

— Лара! Я тебя так ждал! Я хотел...

— Опять шпионил за мной? — резко оборвала его Лаура. — Ну и как, понравился тебе мой новый кадр?

— А ты хоть знаешь, кто это? Что он у тебя выпытывал? Про меня спрашивал?

— Про тебя?.. — Лаура нервно закусила верхнюю губку. — Нет... про тебя... нет... Слушай, Ромка, неужели?..

— Дошло наконец-то! Это инспектор угрозыска Агеев! Раз уж он на тебя вышел, теперь не отцепится... И пусть, пусть, я уезжаю!

— Брось дурить! Куда?

— Сперва к бабке, а там видно будет. Я хотел проститься, Лара. Мы, может быть, никогда больше не увидимся...

Лаура вынула из сумочки сигарету, чиркнула спичкой. При ее свете увидела дрожащие губы парня.

— Струсил? В штанишки наложил? А ведь твое бегство — главная улика. Кто ни в чем не виноват, тому скрываться незачем.

— Нет, я еду... это решено. Махну на Дальний Восток, там не достанут... Приедешь ко мне? — с надеждой спросил он.

Лаура выпустила изо рта плотное облачко дыма.

— Я ухожу, мне холодно...

— Проводи меня, я еду сейчас...

— Ладно. Отведу Джимми и приду.

— Не уходи! — Роман порывисто притянул девушку к себе.

— Сумасшедший! Ты меня всю измараешь!..

Роман, не слушая, осыпал жадными поцелуями губы, щеки, шею Лауры.

— Ну хватит, хватит! Ты видишь, как я одета, мне холодно...

— Может, прокатишься со мной немного? Обратно на троллейбусе...

— Еще чего выдумал! Меня гости ждут!

Роман вздохнул:

— Эх, Ларка, Ларка, первая ты моя любовь...

— Ничего, авось не последняя. Ариведерчи, Рома...

Все машины были в разгоне, и на задержание Фонарева мы с Рябчуном отправились пешим ходом. Рябчун пышет гневом.

— Нет, ты подумай, каков подлюга! Втерся в семью таксиста, стал там своим человеком... Такого криводушия я, Дим Димыч, еще не встречал: пырнуть Носкова в живот и через полчаса преспокойно разговаривать с его матерью, утешать ее, сочувствовать... Откуда это у него?

— Откуда лжецы и лицемеры? С неба не падают, сами выращиваем. В семье: «Сделаешь уроки, Ромичек, заработаешь рубль. Только папе ни слова, ладно?» В школе: «Портишь ты нам, Рома, отчетность своими хилыми знаниями. Надо бы тебе поставить двойку в четверти, ну да так уж и быть...»

Мы опоздали на самую малость. Рябчун растерянно крутит головой, оглядывая пустую площадку перед домом.

— Здесь обычно стоит его мотоцикл... Неужели удрал?

Что ж, не исключено. Если он видел меня с Лаурой, слышал, о чем мы говорили... Надо разыскать Лауру, она живет в этом же доме.