Леонид Словин - Транспортный вариант

— Помогите! Телефон!..

— Что случилось? — Денисов, не раздумывая, спрыгнул с платформы.

— Женщина! Под поездом… — мужчина, не оборачиваясь, показал рукой.

Несколько человек, пассажиры ушедшей электрички, уже толпились у подъездного пути.

Денисов бросился к ним:

— Милиция! Разрешите…

Ему дали место. Рядом с концами шпал неподвижно лежала пострадавшая, жизнь быстро покидала ее. Денисов догадался об этом по синюшной бледности лица, непроизвольным подергиваниям мышц. Горячее пятно у предплечья стремительно растекалось: давал знать о себе перелом руки.

— Вон откуда она шла! — сказал кто-то.

Поодаль, рядом с вагоном-рефрижератором, инспектор заметил пояс от пальто: женщина перелезала под вагоном, когда ледники неожиданно пришли в движение.

Дорога была каждая минута. Денисов сделал единственно возможное: поясом пострадавшей наложил жгут выше локтевого сустава.

— Подержите!.. — Один из наблюдавших за ним подхватил концы жгута. — Сейчас!

Денисов нажал на скрытый у него в рукаве манипулятор радиостанции:

— Я — Двести первый! «Скорую» срочно!

— Что случилось?

Денисов узнал голос дежурного — капитана Антона Сабодаша.

— Женщина попала под поезд…

— В Коломенском? Место?

— Против платформы… Состояние крайне серьезное!

— Вызываю! — голос Сабодаша ненадолго исчез, затем появился снова. — Где лучше проехать?

— У дома 81 по Варшавскому шоссе…

Через минуту Антон передал:

— Машина реанимации, реанимобиль. Операционная на колесах. Уже выехали.

Встречайте. Как поняли?

Пока Денисов радировал, из билетной кассы доставили носилки.

Рефрижераторный состав расцепили, открыв проход со стороны домов. Когда вагоны-ледники раздвинулись, Денисов увидел впереди младшего инспектора Ниязова. Он прибежал на крик из парка прибытия грузовых поездов.

— Покажите дорогу реанимобилю! — крикнул ему Денисов. Младший инспектор оказался весьма кстати. — Бегите к шоссе! — Хоп, — незаметно он перешел на узбекский.

— Не дышит! Товарищ сотрудник… — сказал тот, кто держал жгут. — Может, искусственное дыхание… — По куртке, белым и красным спартаковским полосам Денисов узнал мужчину, которого видел на платформе. У него было бледное плоское лицо, словно продавленное на переносье. — Наверное, бесполезно.

Он стащил с головы полосатую шапочку. Еще несколько мужчин потянулись к головным уборам.

— Сейчас будет машина реанимации, — сказал Денисов. — Она уже на подходе. — Он достал блокнот, чтобы записать очевидцев: — Фамилия?

— Дернов. Я подошел, когда рефрижератор остановился.

— Паспорт с вами? Пропуск?

— Пропуск на фабрику. Но тепловоз, по-моему, гудка не подал! — он все еще не отпускал жгут.

— Гудок был, — сказал кто-то.

Денисов не успел его записать: стоявший рядом мужчина с опущенными наушниками тронул его за локоть:

— Я главный свидетель, больше, чем я, никто не знает. Еще немного — и мне было бы то же самое! — он показал на неподвижную фигуру пострадавшей.

— Пишите.

Малахов моя фамилия…

— Как все случилось?

— Только хотел пролезть. Нагнулся — ледники вдруг дерг! И покатили…

Медленно, потом быстрее. Вагон, еще один, еще! Вдруг она из-под ледника!

— Когда прошли три вагона? — Денисов усомнился.

— Не меньше трех. С минуту после начала движения… — Если мужчина и был выпивши, как Денисову вначале показалось, то теперь он протрезвел полностью. — Наверное, распласталась между рельсами.

— Документы у вас с собой?

— Да, — Малахов достал паспорт, протянул Денисову.

— С вами встретится наш дознаватель — предупредил Денисов. — Ему нужно будет письменное объяснение. А пока… Вы шли от платформы к Варшавскому шоссе?

— Да. Мне к троллейбусу. А она мне навстречу, с той стороны, — Малахов показал в направлении ремонтировавшегося здания и всего жилого массива, откуда еще недавно пришел и Денисов.

— Никого не было рядом с вами?

— Шли люди, — Малахов обернулся к стоявшим поблизости, но никто не поддержал его. — Конкретно я никого не запомнил. Побежал сразу к телефону…

Вокруг стояло уже человек пятнадцать. Теперь — трудно было сказать, кто появился с самого начала, кто подошел потом.

— Одно помню: гудок был!

— Не мог не быть… — прошел шумок.

Внимание Денисова неожиданно привлек темный предмет на железнодорожном полотне.

Небольшая красная сумка, принадлежавшая, несомненно, пострадавшей, лежала в стороне, не по ходу движения, ее не сразу можно было заметить.

«Как она попала туда?» — подумал Денисов. Даже в обстоятельствах совершенно очевидных присутствовали детали, не поддававшиеся немедленному истолкованию.

На главном пути очередная электричка, приближаясь к платформе, подавала короткие, отрывистые гудки.

Движение на участке прекращено не было.

— Всем отойти! — распорядился Денисов.

— Едут! — откликнулось сразу несколько голосов.

Между домами блеснули огни, показался реанимобиль. Кузов его клонило в сторону, шофер вел его от реконструирующегося здания между штабелями строительного мусора ближе к путям.

— Сюда!.. — кричали вокруг.

Реанимобиль переехал еще несколько неглубоких канав. Операционная на колесах наконец остановилась.

Один из медиков — в белом халате, в шапочке — выскочил из машины.

— Носилки в операционную! — он словно не чувствовал холода. — Быстрее… Два человека!

На помощь бросилось не менее десятка, носилки с пострадавшей внесли в кузов.

За машиной реанимации тут же показалась другая милиция.

Капитан Антон Сабодаш, дежурный по отделу, огромный, в белом тулупе, вышел на междупутье там, где его пересекла пострадавшая, подошел к Денисову.

— Как все случилось? — Антону предстояло писать протокол осмотра места происшествия.

— Пролезала под поездом.

— Под этим? — Антон показал на рефрижератор.

— Да. — Об остальном можно было легко догадаться. — В отделе тихо?

— Тихо, — Антону объяснение Денисова показалось недостаточным. — Откуда она шла?

— Со стороны домов… Мне никто не звонил?

— Лина. Просила, чтобы ты позвонил домой.

— Что-нибудь срочное?

— Нет, по-моему… Такая молодая, — сказал Сабодаш о пострадавшей.

Машина реанимации продолжала стоять — это было хорошим признаком: медики не считали пока их дело проигранным.

Денисов вздохнул.

Они прошли вдоль пути.

Верхняя корка снега на месте происшествия выглядела ободранной. С середины межрельсового пространства к концу шпал тянулась неширокая полоса — след волочения.

Денисов нагнулся, нащупал под снегом сцементированные обломки кирпичей.

Следов оказалось мало, а линия волочения — короткой, почти прямой.