Эд Макбейн - До самой смерти...

– Четвертый, – бросил Клинг мальчишке-лифтеру. – Скорее!

– Что за спешка? – ответил парнишка.

Лениво облокотясь о стену и заслонив спиной панель с кнопками управления, он посмотрел на Клинга со скучающей усмешкой. Клинг не был расположен спорить. Не собирался он и становиться первой жертвой грубого обращения прислуги «Нептуна» с посетителями за последние десять лет. Он просто схватил мальчишку за рукав лифтерского кителя, отдернул его от панели управления и отшвырнул к задней стенке лифта как раз в тот момент, когда туда вбежал Джоди Льюис, а затем нажал на кнопку, регулирующую закрытие дверей, и на кнопку с цифрой "4".

– Эй, – запротестовал мальчишка, – здесь не разрешается...

– Не вякай, – оборвал его Клинг, – а не то сброшу тебя в шахту.

Мальчишка с оскорбленным видом уставился на Клинга, посылая ему в душе проклятия. Наконец лифт остановился, двери плавно раскрылись, и Клинг с Льюисом выбежали в холл. В спину им, беря на прощание реванш, мальчишка-лифтер проорал: «Ты, гнида!» – и поспешно закрыл двери кабины.

– Какой номер? – спросил Льюис.

– Четыреста двадцать восьмой.

– Сюда.

– Нет, сюда.

– Здесь написано: с четыреста двадцатого по четыреста двадцать восьмой.

– А стрелка указывает сюда.

Они вдвоем бросились по коридору.

– Вот, – остановился Льюис.

Клинг забарабанил в дверь.

– Откройте! – закричал он.

– Кто там? – отозвался громкий голос Томми.

– Полиция! Берт Клинг! Откройте! Скорей!

– Что? Что? – в голосе Томми послышалось недоумение. Раздался звук отодвигаемой задвижки, в замке повернулся ключ, и дверь открылась. Перед ними, с бокалом вина в руке, стоял Томми. На нем был голубой шелковый халат, и было видно, что он страшно смущается. Из уютного кресла в глубине комнаты на них удивленно смотрела Анджела Джордано. В поднесенной к губам руке она держала бокал.

Глаза Клинга расширились.

– Стой! – крикнул он.

– Что?!

– Не пей это вино!

Он бросился в комнату мимо оторопевшего Томми Джордано и выбил бокал с вином из рук Анджелы.

– Эй, какого черта... – начал Томми, но Клинг перебил его:

– Вы уже пили его?

– Вино?

– Да, да, вино!

– Нет. Мы только открыли одну бутылку. А что?..

– Какую?

– Я не знаю. Они обе там на столе. А что происходит? Это наши шутники тебя надоумили сюда примчаться?

Клинг подбежал к столу и взял в руки открытую бутылку вина. На ее горлышке все еще болталась карточка с надписью «Для невесты». Он вдруг почувствовал себя последним идиотом. Захватив с собой вторую бутылку, предназначенную для жениха, и испытывая невыносимую неловкость, он направился к двери.

– Извините, – пробормотал он. – Простите, что я так вломился к вам. Вино было испорченное. Виноват. Простите, простите, – повторял он, пятясь к двери.

Стоявший сзади него Джоди Льюис воскликнул:

– Один последний снимок, пожалуйста! Только выставьте для меня в холл ваши туфельки, ладно? Один последний снимок!

– Ах, да убирайтесь вы к черту! – ответил Томми и захлопнул дверь перед их носом.

– Боже, – проговорил Льюис, – ну и характер. – Он выждал немного. – У тебя там случайно не вино?

– Вино, – ответил Клинг, все еще испытывая неловкость.

– Почему бы нам не откупорить и не распить его? – сказал Льюис. – Я совершенно без сил.

Стив Карелла мерял шагами приемную роддома. Позади него вышагивали Мейер, Хейз и О'Брайен, уже успевшие отвезти на санитарной машине в тюремную больницу Соколина, после того как сдали в местный полицейский участок Уну Блейк.

– Почему так долго? – спрашивал Карелла. – Боже мой, неужели это всегда так долго тянется?

– Расслабься, – сказал Мейер. – Я прошел через это уже три раза. И с каждым разом мне казалось, что это длится все дольше и дольше.

– Она там уже чуть ли не час, – простонал Карелла. – Все будет в порядке, не волнуйся. Как вы собираетесь назвать ребенка?

– Если будет мальчик, то Марк, а девочку – Эйприл. Мейер, это ведь не должно длиться так долго?

– Расслабься.

– Расслабься, расслабься... – Он помолчал. – Хотел бы я знать, успел ли Клинг добраться до ребят вовремя?

– Расслабься, – снова сказал Мейер.

– Ты только представь себе этого шизика! Налить мышьяку – полчашки! – в маленькую бутылочку с вином и полагать при этом, что Томми от этого просто стошнит! Студент-стоматолог! Это так им преподают химию! – Он покачал головой. – Покушение на убийство – вот как это называется. И он получит свое, на всю катушку.

– Расслабься, – сказал Мейер. – Они все получат свое, на полную катушку.

– Как Соколин?

– Будет жить, – ответил Мейер. – Ты видел физиономию Коттона?

– Коттон, я слышал, тебя побила женщина? – спросил Карелла.

– Угу, – стыдливо пробормотал Хейз.

– Сюда идет сестра, – спас его от неприятного разговора О'Брайен.

Карелла тут же развернулся на месте. К ним приближалась чопорная женщина в белом халате. Он быстро пошел ей навстречу, громко цокая каблуками по мраморному полу.

– С ней все в порядке? – расслышали детективы и увидели, как сестра кивнула, а затем, взяв Кареллу за локоть, отошла с ним к стене и они шепотом о чем-то засовещались. Стив все время кивал головой. Друзья, не отрываясь, смотрели на него. Затем, уже более громко, Карелла спросил: – Я могу ее сейчас увидеть?

– Да, – ответила медсестра. – Доктор все еще у нее. Все в полном порядке.

Карелла направился по коридору, не оглядываясь на своих коллег.

– Эй! – крикнул Мейер.

Карелла обернулся.

– Так кто? – спросил Мейер. – Марк или Эйприл?

Карелла улыбнулся растерянно-загадочной улыбкой и, прокричав в ответ «Оба!», трусцой побежал к лифту.

По Фаренгейту.

1 фут=30,48 см; 1 дюйм=2,54 см; 1 фунт=453,6 г.

Открытая киноплощадка для автомобилистов, где фильм смотрят, не выходя из машин.

Бандиты (итал.).

Безумие! Настоящее безумие! (итал.).

Святой Джанчинто калифорнийский! (итал.).

Без головы (итал.).

Грубое ругательство (итал.).

Как она раздалась, бедняжка Теодора!

Охотничья поисковая собака золотистого окраса, помесь русской овчарки и ищейки.

Сладости (итал.).

Что случилось? (Ит.).

Ничего. Замолчи, Гарибальди (ит.).