Андрей Звонков - Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

Люся уже успокоилась. Она не бросилась на шею Атарову, как тот возможно и ожидал.

— Спасибо, — ответила она. — Я сделаю точно так, как вы сказали. — Она обернулась к Ивану. — Ну, как давление?

— Снижается, уже сто сорок на восемьдесят.

Сперанская подтвердила:

— Головная боль проходит. Спасибо, ребятки!

Атаров ушел, а медики посидели с женщиной еще с полчаса. Иван попытался разговорить ее.

— Этот его особняк? — спросил он.

— Нет, — гордо ответила Сперанская, — моей дочки.

— Дорогой домик, — Иван добавил уважения в интонацию.

— У нее несколько банков, — объяснила женщина, — и еще какие-то заводы и фирмы. Я всего не знаю. А начинали они с небольшой фабрики по производству подсолнечного масла под Воронежем еще в конце восьмидесятых. Витя у нее — третий муж.

— Ее фамилия Атарова? — Иван напряг память, но та никаких данных об этой особе не подкинула.

— Нет, — улыбнулась Сперанская, — мне в туалет надо. Люсенька, проводите меня.

Сперанская присела на роскошной кровати. В спальне интерьер в стиле «Людовик шестнадцатый» — все белое с золотом и на гнутых ножках с лилиями. Шкребко повела ее под руку.

— Ее фамилия Маркевич, по второму мужу. Она у него при разводе отсудила два банка из трех и какой-то нефтяной завод. Аллочка моя — хищница, ей палец в рот не клади! — гордо добавила Сперанская и скрылась в туалетной комнате.

Иван вспомнил из новостей двухмесячной давности, что Борис Натанович Маркевич — владелец финансового холдинга «Комета» был найден мертвым в офисе. Сердечный приступ в сорок пять лет! В газетах писали, но новость, на фоне событий в стране, замылилась очень быстро.

«Аллочка Маркевич — хищница!», повторил в уме Иван слова Сперанской. «Все они тут хищники. Шакалы и гиены. Стервятники, пируют на теле моей страны. Они празднуют ее гибель. Жрут ее, рвут на части, а я ничего не могу сделать!»

Из туалетной комнаты вернулись дамы. Сперанская двигалась уверенно. Люся просто шла рядом.

— Наталья Ивановна, — обратился к пациентке Иван, не выходящий из образа Иоганна Вайса, — мне сказали, что сейчас приедут дети, нам пора вернуться в свою комнату и начать дежурить. Если будет нужно, вы скажите охране, и мы тот час же прибежим.

Люся по дороге негромко жужжала Ивану в ухо:

— Сперанская сказала, что первого ее мужа застрелили.

— Кто?

— Какие-то бандиты. Это было еще в Воронеже. Ее дети от этого брака сегодня закончили десять классов.

— Двойняшки? — догадался Иван.

— Нет.

— Не понял.

— Тройняшки. Два парня и одна девочка, — объяснила Люся. — А еще у нее два мальчика от Маркевича — вот эти как раз близнецы. Ты их видел, когда мы шли в бассейн, им по десять лет.

Иван вспомнил мальчишек, игравших в приставку в большом зале. Он решил перевести тему. Не надо, чтобы Люся вспоминала об этом разговоре, если ее вдруг кто-нибудь спросит, о чем они с Иваном говорили.

— Ты поедешь завтра в «Институт красоты»?

— Поеду, — как-то равнодушно ответила Шкребко.

— Не веришь, что дадут скидку?

— Верю. Только….

— Что?

— Боюсь вспугнуть. — Люся в комнате упала на кровать и вытянулась, закинув руки за голову. — Примета верная, если во что-то, кому-то поверишь — все окажется туфтой. Вот, пока я калькуляцию и направление на операцию не получу — не поверю. А если честно, то надежды мало, Ваня. Ну, кто я ему? Что это за благотворительность? В их обществе не принято помогать друг другу бесплатно. Так что, я не особо рассчитываю на скидку. Если только эта Эмма действительно не захочет мне помочь, как медику.

Иван отошел к окну, не столько интересуясь происходящим во дворе, сколько, чтобы не видеть Люсину фигуру.

— Значит, с Атаровым у них детей нет? — сказал он, невольно возвращаясь к теме, от которой только что хотел отойти.

— Сперанская сказала, что у него от прежних браков детей хватает. — Люся села на постели, — Вообще, знаешь, она не сказала этого прямо, но мне показалось, что этот их нынешний брак — скорее деловое соглашение, чем любовь. — Она снова легла по диагонали.

— Вполне возможно, — согласился Иван, не оборачиваясь. Он дернул замки на раме и приоткрыл окно. В комнату хлынули звуки музыки и гам огромного числа людей. Из-за спин и голов сцены видно не было, зато отлично слышно.

— Концерт для избранного, можно сказать подрастающего элитного класса России, посвященный окончанию средней школы, гори она огнем, начинаем! — хохот сотни мальчишек и девчонок перекрыл голос ведущего.

Иван невольно усмехнулся. Скучать по школе он стал только недавно. А в мае восемьдесят восьмого он точно также как и сейчас думал: «Наконец-то!».

— Люсь!

Она приподняла голову, все еще лежа на кровати.

— Что?

Иван решил подтвердить догадку.

— Ты халтуришь, чтобы накопить на операцию?

— Ну да. Хотя, сам понимаешь, пятьдесят тонн зеленых копить можно до морковкина заговения.

Иван впервые услышал это выражение.

— Что это значит?

— Значит, очень долго. Так — ничего. — Она перевернулась попой кверху, — у меня пока всего пять тысяч. Даже если они дадут скидку вполовину, от объявленного Рудиным — это не решит ничего.

— Значит, ты на выведении из запоев хочешь набрать? — Иван прикрыл окошко, потому что с площади понеслись бешеные ритмы группы Дюна: «Страна Лимония, страна без забот!».

— Знаешь, сколько платят за одну процедуру? — Люся села на кровати.

— Нет. — Соврал Иван. Эту тему они обсуждали еще на первом совместном дежурстве.

— Я разве не говорила? Ладно — триста долларов. Сто я иногда отдаю шоферу, чтобы он молчал. Двести остается мне. За месяц если повезет, может подвернуться две, ну три процедуры. Вот и посчитай, сколько лет мне еще копить? Если с тобой работать — значит и тебе надо долю отдать.

Иван даже не стал напрягать мозг. Ясно, что несколько лет.

Люся в упор смотрела на него.

— Ты хочешь помочь или так интересуешься, чтобы разговор поддержать?

— А чем я тебе помогу? — Иван пожал плечами, — на «бомбеже» тоже много не поднимешь. Только на жизнь хватает и на всякие мелочи.

— Есть способ. — Люся не отрывала от него взгляда. Видимо лицо Ивана убедило ее, что ему можно довериться. — Если пошаманить.

Иван выдохнул мысленно. Во — первых, Люся не предложила ограбить банк, а во — вторых, он не пошутил на эту тему и тем самым не отбил у нее желание откровенничать.

— Что значит — пошаманить?

— Ты слышал про кодирование от алкоголизма с помощью лекарства?

Иван слышал. Но без подробностей. Вроде как есть какой-то препарат, который вводится в вену и год сохраняется в организме, вызывая непереносимость к водке и вину. Им на психиатрии рассказывали про французский препарат «эспераль», который вшивается под кожу на спине, чтобы алкоголик не мог достать. Как действует лекарство, если его ввести в вену и почему оно ровно год сохраняется в организме, Иван не понимал и представить себе не мог.