Михаил Черненок - Тайна Старого колодца

2. Старый колодец

Хирургу районной больницы Борису Медникову едва перевалило за тридцать, но он уже заметно поседел и раздался в поясе. По натуре из тех добряков-флегматиков, которых почти до глубокой старости знакомые называют не иначе как по имени и запросто ведут доверительные разговоры, зная, что на них можно смело положиться, Медников был отличным хирургом, хорошо разбирался в человеческой психологии, знал уйму анекдотов, любил поговорить и никогда не имел своего курева.

Когда Антон вернулся от Кайрова в свой кабинет, Борис уже сидел там, поставив перед собою на стол баул с медицинскими принадлежностями.

-- Дай закурить,-- вместо приветствия встретил он Антона.

Антон развел руками: -- Не курю, Боренька. -- Правильно делаешь. Я вот тоже бросаю. Скоро поедем?

-- Как Чернышев появится, председатель колхоза из Ярского.

-- В таком случае пойду у ребят стрельну сигаретку.

-- Посиди лучше здесь,-- удержал его Антон.

-- Курить охота, аж уши пухнут.

-- А ты отвлекись, расскажи что-нибудь. Медников кашлянул.

-- Что тебе рассказать? Нам бы, ни минуты не теряя, давно пора мчаться на место происшествия. Мы же с тобой председателя Чернышева ждем. Пока доберемся до Ярского, день пройдет. А ты от меня будешь требовать качественной экспертизы.

-- Случай такой, что оперативность не поможет.

-- Убили кого?

-- Не знаю. Приедет Чернышев, кое-что расскажет,-- Антон сел на свое место, облокотился на стол и, подперев ладонями подбородок, спросил:

-- Боря, какого ты мнения о Кайрове?

-- Хорошего. А что, забижает он тебя?

-- Нет, вроде... Понимаешь, по-разному мы с ним на работу смотрим.--Антон задумался.-- Порою мне кажется, что Кайров повинность в уголовном розыске отбывает...

-- Во куда хватил! Ваше расхождение во взглядах мне понятно. Ты, как молодой орелик,-- Медников часто помахал ладонями,-- не жалеешь крыльев. С одинаковой яростью готов бросаться и на мышонка, и на джейрана. А Кайров --старый беркут. Силы напрасно не тратит. Высмотрит, прицелится и... хоп! Готово. Конечно, и у Кайрова есть свои слабости. Нрав у него крутой, самолюбивый -- это многих от него отталкивает. Но, как криминалист, скажу тебе, Кайров -- голова. Ему крепкие орешки по зубам...

Чернышева пришлось ждать больше часа. За это время Медников высказал свое мнение о девальвации доллара, "установил" подлинного убийцу президента Кеннеди и, стрельнув все-таки у ребят сигаретку, с наслаждением стал наполнять узкий инспекторский кабинет табачным дымом. В разгар этого занятия и заявился Чернышев. Поздоровавшись с Медниковым, как со старым знакомым, он протянул загоревшую до черноты жилистую руку Антону и, не выпуская его ладони из своей, удивленно спросил:

-- Никак, Игната Бирюкова сын? Антон кивнул головой.

-- Ну, голубчик, тебя без паспорта опознать можно. Копия бати: лоб упрямый, глаза, что небо голубое. Судя по плечам, и силушка батина досталась, а? Игнат-то в молодости однажды на спор годовалую телушку кулаком по лбу приласкал, та и копытца отбросила.

Медников захохотал:

-- Не знал, что лично знаком с потомком русского богатыря.

Чернышев повернулся к нему:

-- Истинную правду говорю. Силен его батя в молодости был, ох силен! --и заторопился: -- Ну, поехали, голубчики, поехали. Дорогой поговорим. Мой "оппель-председатель" урчит у подъезда.

"Газик" промчался мимо железнодорожного вокзала, встряхнулся на рельсах переезда, вильнул по окраинным улочкам райцентра и, оставляя за собой разрастающийся шлейф пыли, вырвался на широкое, со щебеночным покрытием, шоссе. Только после этого сидевший рядом с шофером Чернышев обернулся к Антону и спросил:

-- Значит, осуществил свою мечту?

-- Какую? -- не понял Антон.

-- Рассказывал мне Игнат, что ты еще в детстве любил разные тайны разгадывать.

-- А-а...-- улыбнулся Антон.-- Осуществил.

-- Вот у нас тебе тайна и подвернулась. По порядку рассказывать или вопросы будешь задавать?

-- По порядку.

-- Не знаю, насколько мои предположения правильны, но, думаю, случай с нашим колодцем заслуживает внимания,-- начал Чернышев.-- Находится колодец в двух километрах не доезжая Ярского и метрах этак... в двадцати левее дороги, по которой сейчас едем. У нас в том месте культстан, как мы его называем. Небольшой домик. В страдную пору механизаторы живут в нем. Работают-то от зари до зари, каждый час дорог. Ну и, значит, чтобы не мотаться каждый раз домой да из дому, время экономят. Много лет из того колодца брали питьевую воду, пока однажды не вытащили дохлого кота.

То ли по этому поводу, то ли по другому, не помню, колодец забросили, стали воду из родничка брать. Последние годы на культстане никто не жил, и о колодце вообще забыли. А нынче сенокос трудный. То раздождится, как на пропасть, то жарища невозможная ударит.

Чернышев замолчал, полез в карман за папиросой. Медников не упустил случая "стрельнуть".

-- Поэтому и решили колодец восстановить? -- поторопил Антон.

-- Да, решили вычистить его. Пригнали автокран с грейферным ковшом и... вместе с илом вытащили человеческие косточки,-- Чернышев прикурил и передал коробок спичек Медникову.-- Вот тут-то и самое интересное. Во-первых, если бы человек попал в колодец раньше кота, его сразу бы обнаружили, во-вторых, после кота случайное попадание в колодец исключено, так как он был прикрыт бревнами. Правильно?

-- Вполне.

-- Зря я не пошел в следователи. Загубил талант,-- Чернышев повернулся к Медникову, подмигнул: -- Правда, Боря?

-- Абсолютно точно,-- подхватил шутку Медников.-- Я давно приметил в вас, Маркел Маркелович, детективную жилку.

-- Ты тоже, как погляжу, детектив. Все с милицейскими разъезжаешь. На этот раз придется поломать голову. Что, к примеру, ты по останкам можешь определить, а?

-- Многое...

-- А вот доводилось мне в одной брошюрке читать, как наш ученый Герасимов портрет Ярослава Мудрого по черепу воспроизвел. Ты сможешь такое сделать?

-- Чего не могу -- того не могу. В этой области равных Герасимову нет.

-- Жаль,-- Чернышев разочарованно вздохнул, несколько раз затянулся папиросой.-- Послали бы ему череп, поднятый из колодца, и...

-- Порадовали бы его,-- с улыбкой вставил Медников.

-- Не улыбайся. Случай-то серьезный.

-- Есть более серьезные, Маркел Маркелович.

-- Оно, конечно,-- согласился Чернышев и замолчал.

"Газик" вовсю пылил по шоссе. Щебенка дробно выщелкивала по днищу машины, в неукатанных местах зло шипела под колесами. Обдавая пылью, изредка проносились встречные грузовики. С обеих сторон дороги, насколько хватал глаз, беспечно зеленели набравшие силу всходы, кое-где темнели березовые колки. Проскочив поля, машина подкатила к густому хвойному лесу, окружавшему широким кольцом Потеряево озеро, и нырнула в узкую, как ущелье, просеку. Стало сумрачно. Укрытая от солнца плотной кроной деревьев дорога была влажной. Машина поминутно вздрагивала на корневищах, словно ребра выступавших из наезженной колеи. Около часу ехали молча, занятые каждый своими думами.