Валерия Леман - Искушение золотого джокера

– Совершенно точно, – кивнула Милли, доставая из сумочки ключи, улыбаясь мне. – Я помню, что Себастьян говорил об этом приобретении.

– А он не говорил, для чего ее приобрел или, допустим, о том, кто еще был в курсе этой покупки?

Супруги обменялись взглядами. Уго медленно покачал головой:

– Это было то ли в конце осени, то ли в начале зимы – удивительно, что я вообще вспомнил о том разговоре. Но если хотите, я завтра же просмотрю записи в своих дневниках…

Тут он улыбнулся немного смущенно.

– Дело в том, что я веду дневник, каждый вечер записываю все события дня. У меня уже несколько толстых тетрадей – ведь я начал вести «летопись» пять лет назад. Итак, я найду ту запись и все, что тогда прозвучало в нашем разговоре, сообщу вам. Договорились?

– Договорились!

Мы пожали друг другу руки и расстались. Все тем же неторопливым шагом я вернулся в отель, меланхолично размышляя о любви, дарящей радость дарения, о великом магистре Себастьяне – семидесятисемилетнем романтике-мальчишке, вошедшем в мою жизнь после своей смерти, и об улыбках в сумерках Брюсселя, которые, казалось, появлялись и исчезали вокруг меня, заставляя улыбаться в ответ.

В тот вечер я не стал ни с кем общаться по телефону, не заглянул к Аише, не стал принимать душ, – скинув с себя одежду, попросту нырнул в постель и почти тут же провалился в сладкий сон.

Следующее утро началось для меня уже традиционно: я сидел за столиком только что открывшегося кафе, благоухающего свежей выпечкой, и принимал свою первую порцию кофе, знакомясь с утренней прессой.

Первой проглотив статью Лехи в номере «Вестей Брюсселя», я, разумеется, не открыл ничего нового – все факты, озвученные в ней, я сам сообщил автору. Зато, ознакомившись с первыми полосами других газет Брюсселя, я невольно усмехнулся: прав был Леха, предсказывая, что его публикация заставит коллег-журналистов не спать всю ночь в поисках компромата на Люси Манье.

«Убийца магистра Себастьяна – бывшая циркачка, работавшая по заказу таинственного богача», «Метательница ножей хотела сорвать куш», «Полиция поверила циркачке на слово» – это самые безобидные из заголовков в прессе.

Опять-таки, как и предсказывал Леха, многие журналисты взяли бедняжку Люси в оборот, побеседовали с ее соседями, однокурсниками, преподавателями и, даже пронюхав о ее подозрительном дружке Марке, тут же объединили их в криминальный дуэт. Про оного Марка в одной из статей я почерпнул немало нового и любопытного.

«“Милейший Марк” – так отзываются об этом парне практически все, кто знаком с ним лишь шапочно. А вот родные и близкие отказываются разговаривать о парне с прессой, с первых же вопросов сурово поджимая губы, – писал корреспондент газеты «Утро». – Но мне посчастливилось: я вышел на родную тетушку Марка, уговорив ее встретиться, несмотря на поздний час.

Тетушка Тильда – старая дева, младшая сестра матери Марка, профессиональный педагог. Именно она стала лучшей няней и подругой малыша Марка в первые годы его жизни.

– Марк был очаровательным ребенком, – улыбается Тильда, протягивая мне детские фотографии нашего героя. – Посмотрите сами! Я с удовольствием проводила с ним целые дни, хотя наша семья всегда была достаточно состоятельна, чтобы оплачивать услуги няни. Но милейшая няня Марка большую часть времени отдыхала: я гуляла с любимым племянником, я с ним играла, я читала ему первые книжки. И, надо сказать, мы замечательно с ним ладили. Вот почему для меня стало настоящим потрясением, когда неожиданно открылись отрицательные стороны его характера.

– Что вы имеете в виду?

– То, о чем говорю: отрицательные стороны характера Марка. Наряду с обаятельностью он – настоящий лодырь, для которого легче украсть, чем заставить себя работать. Между тем в нашей семье все – честные труженики: мои братья возглавляют крупнейшую промышленную компанию по производству автомобильных шин, моя сестра (мать Марка) – директор частного лицея, где и я веду уроки живописи. Именно в этом лицее Марк и учился, надо сказать, отвратительно – ему было лень делать задания, учить материал. А когда ему исполнилось тринадцать лет, он украл у своего одноклассника портмоне с наличностью. Это был настоящий шок: кража, совершенная сыном директора лицея! Скандал удалось замять, но сестра тут же забрала сына из лицея – Марка перевели на домашнее обучение. Потом он совершил несколько краж из собственного дома – крал деньги у своих родных. Признаюсь, положа руку на сердце: с тех пор мой дорогой племянник, милый и очаровательный Марк, для меня умер».

Все это вполне совпадало с моим собственным мнением о Марке, так что я готов был воскликнуть вместе с обозревателем «Утра»: «Пока полиция вела никчемные допросы, подельник Люси исчез в неизвестном направлении и только тогда был наконец-то объявлен в розыск. Предлагаю всем бельгийцам принять участие в розыске, а изловив, немедленно препроводить в полицию».

Сложив все прочитанные газеты в лоток, я взглянул на часы: восемь тридцать – самое время для того, чтобы отправиться в университет, где подозреваемая всем миром Люси должна была сдавать экзамен профессору Мунку. Как знать, может, враждебный настрой прессы сделает девушку более откровенной и искренней и мне удастся выудить у нее какие-нибудь интересные факты. К примеру, куда мог подеваться ее любимый и нечистый на руку Марк.

Дорога до университета не заняла много времени – через считаные минуты я был на месте, первым делом отметив там и тут уже знакомые мне лица журналистов. Стало быть, не я один решил выйти на охоту, и Люси ожидали здесь с утра пораньше вездесущие акулы пера. Я направился на кафедру искусствоведения, чтобы уточнить местонахождение Люси у ее преподавателя и собрата по ордену Питера Мунка.

Не дойдя до здания факультета считаных метров, я наткнулся на профессора – он запросто лежал на изумрудной траве лужайки перед зданием, закинув руки за голову и мечтательно уставившись в высокую синь неба.

Я деликатно кашлянул, чтобы привлечь внимание рыцаря ордена к своей скромной персоне.

– Извините, профессор, могу я побеседовать с вами?

Он тут же поднял голову, уселся по-турецки и уставился на меня через стекляшки своих очков.

– Ах, да! Вы, кажется, из приятелей Люси – ведь это с вами мы однажды душевно беседовали? Если я, конечно, ничего не путаю, – он поправил очки, тяжко вздохнув. – За последние дни мне приходится так много общаться с журналистами, что, признаться, я порою путаюсь.

– Нет-нет, насчет меня вы абсолютно правы, – я ободрительно улыбнулся Мунку. – Я действительно приятель Люси, и мы действительно с вами беседовали. Поэтому я решился вновь побеспокоить вас. Дело в том, что я хотел бы увидеть Люси. Если не ошибаюсь, сегодня она должна сдавать экзамен?