Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи

Следующие три месяца были для Ларри и Ноэлли тем редким идиллическим временем, когда все идет хорошо. Им жилось, как в сказке. Один прекрасный день сменял другой, и ничто не омрачало их счастья. Ларри занимался любимым делом – водил самолеты, а в свободное время отправлялся в Рафину и проводил там с Ноэлли день, выходные, а то и целую неделю. Поначалу он опасался, что это быстро ему наскучит и станет для него обременительным. Ведь Ларри всегда ненавидел обыденщину и боялся увязнуть в трясине домашней жизни. Однако он был в восторге от каждой встречи с Ноэлли и с нетерпением ждал, когда снова увидит ее. Как-то раз Ноэлли не смогла приехать в Рафину на выходные, поскольку ей неожиданно пришлось куда-то сопровождать Демириса. Ларри остался на вилле в одиночестве. Он не находил себе места, злился, ревновал и постоянно думал о Ноэлли с Демирисом. Когда через неделю Ларри увидел Ноэлли, то очень обрадовался. Ноэлли не ожидала этого и была польщена.

– Ты соскучился по мне! – воскликнула она.

Он кивнул головой.

– Еще как.

– Вот и хорошо.

– Ну как Демирис?

Секунду она колебалась.

– Нормально.

Ларри заметил ее нерешительность.

– В чем дело?

– Я задумалась над одной твоей фразой.

– Какой?

– Ты недавно сказал мне, что не желаешь прятаться, словно преступник. Мне тоже это претит. Когда я была с Демирисом, меня все время тянуло к тебе. Помнишь, я тебе говорила, что мне нужно, чтобы ты полностью принадлежал мне. Я не шутила. Я ни с кем не собираюсь делить тебя.

Ларри с удивлением смотрел на нее. Она застала его врасплох.

Ноэлли впилась в него глазами.

– Ты хочешь жениться на мне?

– Конечно. Зачем ты спрашиваешь? Но как это сделать? Ведь ты без конца твердишь мне о том, как Демирис расправится с нами, если узнает о нашей связи.

Она отрицательно покачала головой.

– Он не узнает, если мы поведем себя умно и все правильно рассчитаем. У него нет на меня прав, Ларри, и я уйду от него. Тут он бессилен. К тому же он слишком горд, чтобы удерживать меня. Через пару месяцев ты оставишь работу. Мы куда-нибудь уедем, но не вместе. Скажем, в США. Там мы сможем пожениться. Денег у меня больше, чем нужно. Я куплю тебе чартерную авиакомпанию или летное училище, все, что пожелаешь.

Ларри слушал Ноэлли и прикидывал, не прогадает ли он. А что он, собственно теряет? Жалкую должность пилота? Мысль о своих собственных самолетах несколько вскружила ему голову. У него будет свой переоборудованный «митчелл». А может быть, и «ДС-6», который только что появился на авиалиниях. Четыре звездообразных двигателя, восемьдесят пять пассажиров! А Ноэлли? Да, она нужна ему. Ей-богу, да что тут сомневаться?

– А как быть с моей женой? – поинтересовался он.

– Скажи ей, что разводишься с ней.

– А если она не согласится на развод?

– Не спрашивай ее, – ответила Ноэлли, и в ее голосе появились повелительные нотки. – Просто поставь ее перед фактом.

Ларри кивнул головой.

– Хорошо, – согласился он.

– Ты не пожалеешь, милый. Это я тебе обещаю, – заверила его Ноэлли.

Кэтрин перестала различать суточный ритм времени. Оно потеряло для нее смысл. День и ночь слились воедино. Ларри теперь почти не появлялся дома, а она уже давно не встречалась с друзьями, потому что у нее не осталось сил объяснять окружающим постоянное отсутствие мужа и одной видеться с людьми. Граф Паппас пять-шесть раз пытался назначить ей встречу, но в конце концов отказался от бесплодных попыток. Кэтрин воздерживалась от прямых контактов со знакомыми и общалась с ними только по телефону или с помощью писем и телеграмм. Оказавшись с кем-нибудь лицом к лицу, она как-то немела, произносила пустые фразы и не могла поддерживать разговор. Время и люди причиняли ей острую боль. И только спиртное действовало на Кэтрин благотворно, помогая забыться. О, как оно облегчало страдания, притупляло боль бесконечных ссор и смягчало жар безжалостного солнца горькой действительности, ярко светившего всем в глаза!

Когда Кэтрин впервые приехала в Афины, она часто писала Уильяму Фрейзеру. Они обменивались новостями и рассказывали друг другу о жизни их общих друзей и врагов. Однако, после того как у Кэтрин испортились отношения с Ларри, у нее не хватило духу продолжать переписку, и три недавних письма Фрейзера так и остались без ответа. Последнее из них Кэтрин даже не распечатала. Она просто была не в состоянии вникать в события, выходящие за рамки ее узкого мирка, наполненного жалостью к самой себе, из которого она не могла выбраться.

Однажды Кэтрин получила телеграмму, которую так и не удосужилась прочесть. Через неделю после прихода телеграммы в квартире Кэтрин раздался звонок в дверь, и перед ней предстал Уильям Фрейзер. Кэтрин не верила своим глазам.

– Билл! – громко произнесла она заплетающимся языком. – Билл Фрейзер!

Он принялся что-то говорить, и она вдруг заметила, что радостное волнение от встречи с ней у Фрейзера быстро прошло и сменилось удивлением, а затем на лице у него появилось довольно странное выражение. Похоже, он был потрясен.

– Билл, дорогой, – обратилась она к нему, – ты что здесь делаешь?

– Я приехал в Афины по делам, – пояснил он. – Разве ты не получила мою телеграмму?

Кэтрин смотрела на него, стараясь вспомнить.

– Не знаю, – наконец ответила она и провела его в гостиную, заваленную старыми газетами, грязными пепельницами и тарелками с остатками еды.

– Извини, здесь такой беспорядок, – стала она оправдываться, неуверенно взмахнув рукой. – Ни на что не хватает времени.

Фрейзер с беспокойством наблюдал за ней.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Кэтрин?

– Я? Потрясающе! Не хочешь пропустить стаканчик?

– Да сейчас только одиннадцать часов утра!

Она кивнула головой.

– Ты прав. Ты совершенно прав, Билл. Еще слишком рано. Не стоит пить с утра, и, сказать тебе по правде, я с удовольствием не пила бы. Лишь опрокинула бы стаканчик по случаю твоего приезда. Ты единственный человек в мире, который может заставить меня выпить в одиннадцать часов утра.

Фрейзер с ужасом смотрел, как Кэтрин нетвердой походкой направилась к бару и налила большой бокал себе и маленький – ему.

– Как ты относишься к греческому коньяку? – поинтересовалась она, неся ему спиртное. – Раньше я видеть его не могла, но потом привыкла.

Фрейзер взял у нее бокал и поставил на стол.

– Где Ларри? – спокойно спросил он.

– Ларри? О, старый добрый Ларри где-то летает. Дело в том, что он работает на самого богатого в мире человека, который забрал себе все, в том числе и Ларри.

Секунду Фрейзер разглядывал ее.

– Ларри знает, что ты пьешь?

Кэтрин отшвырнула свой бокал и, покачиваясь, стояла перед ним.