Светлана Алешина - Не люблю поддавки

– Какие эти дела? – не поняла я.

– Связанные с женщинами, – улыбаясь, пояснила Лариса. – Ну не совсем, конечно, он импотент, что-то там шевелится, но, блин, так надоедает его постоянно надувать, что я уже рукой махнула. Пусть меня надувают, в конце концов, почему я должна страдать, а?

Мы подошли к «БМВ».

– Спасибо за помощь, – улыбнулась Лариса, – без Гены и одна смогу порулить. Буду ехать медленно-медленно, осторожно-осторожно, а то тот козел проснется завтра, узнает, что, не дай бог, он уже овдовел, так и сдохнет сразу от радости. – Лариса рассмеялась и села за руль. – Твои друзья на выходе торчат?

Я кивнула.

– Тогда пока.

Лариса газанула и поехала прочь от больницы как раз в том направлении, куда я потопала пешком. Могла бы довезти, между прочим.

Я шла к тому месту, где остановился Виктор, и думала: а вот не разберется он и поедет вслед за Лариской, что тогда будет делать Ольга Юрьевна? Ну то, что Ольга Юрьевна поедет домой, это и так понятно, а вот думать она о чем будет в приложении к Маринке, Лариске и Виктору?

Напрасно, однако, я развлекалась подобными соображениями: «Лада» была там, где и должна, и Виктор спокойно стоял с нею рядом.

Маринка медленно бродила вокруг машины и ворчала уже больше по привычке, чем по сути.

– Ну что? – спросила она меня, когда я подошла ближе.

– Оперируют, – ответила я, чувствуя, что устала я до не могу и самым острым желанием сейчас было бы рухнуть на диван и не вставать до завтрашнего вечера. А завтра вечерком проснуться бы, сгрызнуть чего-нибудь существенного и снова завалиться. И все! И не хочу я больше ничего! Устала Оля, как кляча водовозная.

– Оперируют! – фыркнула Маринка. – Ты слышал, Виктор! Оперируют! – Маринка подошла ко мне и взглянула прямо в глаза. – Да плевать мне на него! Пусть хоть зарежут! – сказала она. – Ты что узнала-то? Он что говорит?

Я прошла к «Ладе», открыла заднюю дверь и рухнула, наконец-то, хоть и не на диван, но тоже полегчало.

– Не молчи! – Маринка склонилась надо мною, как фурия, пардон, я хотела сказать, как разгневанная нимфа, решившая побыть фурией.

– Да не говорили мы с ним, а почему ты так наезжаешь?! – возмутилась я. – Подстрелили толстопуза, и ему было ни до чего. Он только покашливал. Ну ты сама слышала.

– Ну ты, блин, даешь, – Маринка явно хотела покрутить пальцем у виска, но не решилась. – Ты, Оль, забыла, что ли, как он себя с нами вел? Он тебе курить не разрешил и ухмылялся во всю пасть.

Скопец хренов.

– Почему скопец? – лениво полюбопытствовала я.

– А они жирные такие же были, – сказала Маринка. Она обошла машину и села рядом со мною.

Виктор занял место водителя.

– Странно, – полусонно произнесла я, – а мне он напоминает горбыль какой-то трухлявый.

Что получается? Горбылевый скопец? – Я помотала головой, стряхивая наваливающуюся дремоту.

Кажется, я уже заговариваться начала. – Ну ладно, едем отсюда.

– Давно пора, – буркнула Маринка, – мне эти путешествия за вчера и за сегодня год жизни забрали. Ни пожрать как следует, ни поспать, ни… Э-э-эх! – Она ударила себя по колену. – Брошу я эту журналистику к чертовой матери! Пойду куда глаза глядят, и везде будет лучше, чем в этом бизнесе, честное слово!

Виктор завел мотор и, щадя наши растрепанные чувства и усталые тела, повел машину небыстро и очень бережно.

– Ну наконец-то по домам, – с наслаждением произнесла Маринка, – не знаю, как ты, Оль, а я хочу в ванну и спать. Не могу я больше, особенно после этого кросса по лесам и болотам под пулями снайперов и…

– ..и под минометным обстрелом талибов.

Аллах акбар, – перебила я ее, – а у меня есть предложение.

– О-о-ой, – простонала Маринка и схватилась за голову, – а на этот раз куда? Если на яхте, я, может быть, и соглашусь, а в другое какое место…

– К хозяину яхты заглянем на минутку, – предложила я, – может быть, он уже приехал.

– Зачем он тебе сдался? – потребовала ответа Маринка. – Зачем? Что такого ценного он тебе может сказать? Лучше спроси у меня, я что ни слово, то умность какую-нибудь говорю или полезность! Поехали домой!

– Пусть объяснит наконец, почему он за мной гоняется! – сказала я.

– Да ты сама за собой гоняешься! – заорала Маринка. – Сама! За! Собой! И никак догнать не можешь! А когда догонишь, то тут тебе и крышка будет! Получишь «удуухкуечный нумер», как говорил Лелик из бессмертного фильма «Бриллиантовая рука», только у Бамберга получишь! А я буду тебя иногда навещать по большим праздникам…

Едем домой?

– К Саше, – повторила я.

– Так он тебе все и сказал! Ищи дурака! – крикнула Маринка.

– А ведь есть три свидетеля, готовых подтвердить, что он находился в районе разборки, – вяло сказала я. – Посмотрим, как он на это отреагирует. Если он жив, конечно.

– Хоть бы его убили в этом лесу! – страстно пожелала Маринка. – Мы бы пораньше домой вернулись.

– А вот и нет, – возразила я, – мы бы его подождали, то есть задержались бы. Так что желай, чтобы он оказался живым и здоровым. Или почти здоровым.

Саша был жив. За дверью его квартиры, когда мы позвонили, послышались медленные шаги, и потом тот, кто был за дверью, встал и затаился за глазком. Мне послышалось даже его тяжелое дыхание.

Перед дверью я поставила Маринку, которая, отчасти от накопившегося раздражения, отчасти из хулиганства, повернулась в глазку и состроила рожу, да еще и показала язык.

– Кто там? – раздался хрипловатый голос.

– Вы что, сами не видите? – возмутилась Маринка. – Заставляете дам ждать! Жестокий вы и бессердечный человек!

Загремели и зашелестели замки, и дверь медленно отворилась.

– Что вам нужно? – Саша осторожно высунул нос за дверь и подозрительно посмотрел на Маринку. Я стояла вполоборота к нему, а Виктор вообще справа от меня на ступеньку ниже. Сперва Саша его и не заметил.

Он, то есть Саша, был жив и на самом деле почти здоров. Не пугаясь больше Маринки, он открыл дверь широко и вышел на площадку. Тут-то он увидел и Виктора, но поначалу отнесся к нему спокойно. Не узнал, наверное. На лбу у Саши краснела длинная красная полоса, под глазом – еще одна, пальцы на левой руке были обмотаны нечистыми бинтами.

– Вы к кому? – спросил он и, еще раз осмотрев нас с Маринкой, обратился к Виктору:

– Слышь, братишка, ты ошибся адресом. Я телок не вызывал, это, наверное, в соседнем подъезде Дрюня Мурашов заказывал.

– Мы приехали лично к вам, – сказала Маринка.

– В подарок, что ли? – все не понимал Саша. – А от кого?

Он не узнавал пока ни Маринку, ни меня, так как на природе мы были мало того что при неполном освещении, так еще и в непривычных для нас самих одеяниях. Меня лично в той прическе и в том прикиде, наверное, и Сергей Иванович не узнал бы. Тем более этот бандюган, который и видел-то нас один раз.