Александр Карповецкий - Участковый. Ментовские байки. Повести и рассказы. Книга первая

– Итак, «Народ и его право» – вот как мы назовём четвёртую газету, – подхватил я.

– Я абсолютно того же мнения. Мы все имеем право спокойно спать по ночам, а не слушать тех, кто распивает спиртные напитки! А у нас что?.. Когда же власти возьмутся за порядок всерьёз и по-настоящему?

– Увы, этого не добилась даже сама Екатерина, не добился и ваш любимый Александр, её внук!

– Но сама по себе мысль просвещения прекрасна, не правда ли? Не будем судить власть! Возьмём дело в свои руки! Никто из фараонов, императоров и королей не нёс образцовой ответственности! А кто из русских царей сделал всё для счастья и благоденствия народа?! Благие цели остались только целями на бумаге, а она стерпит всё, включая восхищение уроками французских просветителей российской императрицей.

– Вы не на меня ли намекаете, Марья Петровна? А я только что пел вам дифирамбы, как те же… не важно.

– Хотели, чтобы и я вами восхищалась? Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку? Не надо было нападать на моего Александра!

Но у двери Марья Петровна расчувствовалась:

– Я так рада! Мой штаб, лейтенант, – отныне и навсегда, – открыт для вас в любое время суток.

– Это зависит от обстоятельств.

– Да, мы не можем никого силком заставить пить и дебоширить, чтобы появился повод их всех арестовать!

– Вот именно. А оформление газет – завершите!

Марья Петровна открывает входную дверь, выглядывает и озирается.

– Никого! Можете идти!..

Я прикладываю палец к губам и выхожу во двор. Прихожу в опорный пункт уже во второй половине дня. Капитан Артамонов что-то печатает на машинке. Мой наставник, дядь Юра, не отрывается от чтения бумаг, но встречает меня:

– Явился – не запылился! Повстречался, значит, с агентом?

– Уже сработались!

– На столе у тебя ключ от опорного, видишь, возьми.

– Денег стоит?

Старший участковый отрывается от чтения:

– Хочешь вернуть деньгами? Тогда гони пятёрку. Не за ключ – на прописку в нашем опорном. Жена не обидится?

– Да нет, конечно. А когда?

– А как самого приспичит, хотя бы и сегодня. Тебе ещё идти к Божкову – изучать административный паспорт участка.

– И всё?

– Или мало?

– Эх! И опять ты, Сеня, придёшь домой за полночь! Привыкай, такова теперь твоя селяви.

Хвалить себя не принято, но если сам себя не похвалишь, то от других можно не дождаться. Стажёром я оказался способным, схватывал на лету всё, чему учили. Спустя два месяца работы на участке мои «палочные» показатели по административным протоколам поползли вверх. Их я составлял по одному-два в день, а поскольку приходилось частенько прихватывать субботу и воскресенье, за месяц «палок» набиралось за полусотню. Познакомившись с Зульфией Хайдаровной, директрисой универсама, я захаживал к ней почти ежедневно. Ответьте мне, в каком продовольственном магазине на внутри дворовой территории не складирована деревянная тара? Или не разбросаны ящики из-под овощей и фруктов? Заходишь с тыла, посмотришь на хозяйственный беспорядок, да и прямиком в кабинет директора – протокол составлять. Первый раз директрису предупреждаешь и указываешь, что деревянную и картонную тару надо немедленно увозить. Хочешь – немножко отчитаешь, как провинившуюся ученицу, с неё-то всё равно, что с гуся вода.

Удивленный, я спросил мнение сослуживцев: такое положение вещей норма, либо надо дальше бороться?

– А сам как думаешь? – хитро спросили меня.

– Думаю, что она ставит меня на место. Приучает и приручает.

– Но уж больно вежливая и ничем не выказывает вражды? – вопрошает дядь Юра.

– Так это же её защита – методом нападения. Вроде превентивной меры, чтобы не копал глубже. Знай, состаляй протоколы – и тебе хорошо, и ей, – разъясняет капитан Артамонов.

– То есть, получется, – хвост виляет собакой? Нарушитель манипулирует милицией?

– Такова жизнь.

«Где-то я уже это слышал!» – буркнул я про себя. Спустя несколько дней, придя к директрисе, строго ей заявил на вновь выявленный мной непорядок:

– Вы ждёте, что бы кто-нибудь чиркнул спичкой, да бросил в мусор? Или чтобы грузчик бросил непотушенный окурок?

– Что вы такое говорите, Семён Александрович?! Мы принимаем все меры. Готовы и вам оказывать любое содействие. Вы только скажите, не стесняйтесь!

«Ишь, ещё и поощряет! Стратег!»

– Хорошо, – говорю я. – Так и зафиксируем: нарушение правил пожарной безопасности, Зульфия Хайдаровна!.. Вот, подписывайте протокол. Подписали? А теперь примите все меры и устраните выявленные мною на вашей территории недостатки. Зайду – проверю, – говорю, унося подписанную директрисой бумагу, чтобы доставить прямиком начальнику милиции Жуковскому.

Назавтра без зазрения совести составляю на опорном протокол, захожу без проверки территории вновь прямо в кабинет директора универсама. Зульфия Рагиповна всегда подписывает бумагу, не глядя.

– Я очень занята, Семён Александрович. Давайте протокол, подпишу, а поговорим потом, в другой раз, ладно?

Ну, что с неё ещё взять?! Ничего не скажешь – достойно бережёт честь заводской, то есть, торговой марки. И оплачивать штрафы ей, Зульфие Хайдаровне всё не в тягость. «Неужели так успешно торгует, что ей лично это не составляет никакого убытка?.. Впрочем, моё дело проверять подведомственную территорию: нашел нарушения должностного лица – составь протокол! Главное, подобрал ключ и, как говорят в итальянской мафии, – баста!

Второй протокол в течение рабочего дня обычно составляю на Ольгу Дмитриевну, начальника ДЭЗа. Вот её мне почему-то искренне жаль, эту симпатичную, улыбчивую, внешне всегда подчеркнуто яркую женщину с большущей копной золотых волос. Но симпатии симпатиями, а и здесь на первом месте работа. Наступит, конечно, время и мне придётся обратиться к ней с личной просьбой. Она это знает, ну, по поводу свободной, за выездом жильцов, квартиры для моей семьи. А что я могу поделать, когда уборщики мусоропроводов и дворовой территории складируют картонную бумагу прямо у подъездов? Что, пройти мимо этого факта и не составить протокол? Подумает ещё, что жильё для меня важнее совести.

Ежедневно обхожу участок, свою землю – территорию ДЭЗа. Составляю протокол и приношу симпатичной начальнице на подпись. Говорю ей всегда с огорчением:

– Подводят вас рабочие, Ольга Дмитриевна. Вы бы строже спрашивали с них, – как бы, советую.

– Ах, Семён Александрович, разве за всем уследишь? Вы знаете, сколько у меня рабочих? Вы думаете, на совещаниях я молчу? Ежедневно об этом и талдычу! Как горохом о стенку. В одно ухо влетело – в другое вылетело. Вы меня штрафуете, а я наказываю их рублем. Они терпят. А у дворников и уборщиков, сами знаете, зарплаты небольшие. Все они работают за служебное жильё – комнату в коммуналке, – разъясняет начальница, подписывая протокол.