Иван Сербин - Сердце дьявола

– Настоящий – Володя, – объяснил лежащий мужчина. – Не ты. И не Боря.

– То есть если нас схватят, то…

– Если тебя, то есть вас, задержат, – торопливо сказал мужчина, – то вы будете направлены на лечение в клинику.

– Понятно, – кивнула Марина. – В любом случае, меня вылечат. – Она усмехнулась криво. – Я – фальшивка. Меня не существует. Вся моя жизнь – игра воображения психопата.

– Дура! Какая разница? – заорал Боря. – Главное, что ты есть. И я есть. Не верь этому уроду. Он пудрит тебя мозги! Давай сделаем дело и смоемся. Потом займешься размышлениями.

– Погоди, – вдруг очень спокойно и очень холодно сказала Марина. – Ты только что сам признался, что ты – настоящий, а я – фальшивка.

– Ты, я! Тебе не по хрен? – Боря сделал шаг вперед. – Ты живешь своей жизнью, я – своей. Что тебе еще нужно, идиотка?

– И теперь я буду знать, что моя жизнь в любой момент может рассыпаться в пыль только из-за того, что тебе приспичит еще кого-нибудь убить, – произнесла Марина. – Это не жизнь. Это кошмар. Кошмар, от которого невозможно избавиться.

– Мы договоримся, – пробормотал Боря. – Скажем, вторник, среда, пятница – твои, четверг, суббота, воскресенье – мои. А понедельник отдадим Вовчику.

– Нет, – покачала головой Марина. Она посмотрела на нож, примерилась к рукояти, поплотнее сжала пальцы.

– Погоди, – нахмурился Боря. – Что это ты собралась делать?

– Меня нет, – ответила Марина. – Я – всего лишь плод чьего-то воображения. – Она посмотрела на Борю, усмехнулась жестко и торжествующе. – Но с тобой-то, братец, я справиться смогу.

– Дура! – взвизгнул Боря, кидаясь к ней, протягивая руку в отчаянном рывке. Марина вдруг резко замахнулась и вонзила нож себе в живот. Резанула, справа налево, снизу вверх, сжав зубы, оскалившись, словно зверь, провернула лезвие. Володя побледнел еще больше. Рубашка на его животе начала быстро набухать кровью. Он с изумлением посмотрел на Марину. А та смотрела на изумленного Борю. На животе Бори тоже расплывалось кровавое пятно. По форме оно было абсолютно похоже на те, что образовались на животе Марины и Володи.

– Кретинка! – яростно прошипел Боря, наступая на Марину. – Что ты наделала, дура? Ты рубашки испачкала! Марина даже не подумала отступать. Она перевела взгляд на Волина, сказала удивленно:

– Странно, я совсем не чувствую боли. Волин оперся на локоть, поднялся на колено.

– Дура, – зло бормотал Боря. – Овца! – Он сделал еще шаг и вдруг повалился лицом вперед на ковер. В ту же секунду упал и Володя, подтянул колени к животу. Пятно на его рубашке ширилось, но, вот странность, на паркете крови не было вовсе. Марина устало разжала пальцы, и нож стукнулся об пол, зазвенел испуганно лезвием. @INT-20 = Нож стукнулся об пол, а стоящий посреди комнаты молодой человек с удивлением посмотрел на собственные окровавленные руки, на вспоротый живот и начал медленно опускаться на колени. Лицо его сделалось совершенно белым. Волин едва успел подхватить падающее тело.

– Врача! – хрипло выдохнул он.

– Мамочка, – испуганно вскрикнула Катя. Люся оказалась более стойкой. Метнулась в прихожую, защелкала замками. Едва только открылась дверь, в прихожей затопотали. Спецназовцы врывались в квартиру, растекались по комнатам, вскидывая оружие.

– Все! – крикнул Волин громко. – Все нормально.

– Врача! Позовите кто-нибудь врача! – завопила на площадке истерично Люся. Ну, женщина, что с нее взять.

– Это не Боря, – сказал Волин спецназовцам и повторил еще раз, раздельно: – Это не Боря. Этого юношу зовут Володя. Он нуждается в медицинской помощи.

– Я понял, – закивал капитан и подал знак двоим парням с автоматами. Один из них тут же подхватил Володю на руки, двинулся в прихожую. Второй поспешал следом, держа наготове автомат.

– Вы-то как? – спросил капитан, разглядывая изуродованное лицо Волина.

– Нормально, – ответил тот.

– А с виду не скажешь.

– Попал бы под самосвал, выглядел бы получше.

– Это он вас так? – поинтересовался спецназовец.

– Боря, – Волин наклонился, подхватил на руки Катю и пошел в прихожую. На лестнице кто-то попытался взять Катю у Волина, но он только упрямо мотал головой. Они вышли на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как фельдшер ловко притягивает раненого Володю ремнями к носилкам, ловко ставит капельницу. Подлетел еще один красно-белый «РАФ», выскочивший из кузова врач подхватил Катьку, положил на носилки. Та почти не отреагировала. Сказала только:

– Папа… Спать хочу…

– Что с ней, доктор? – спросил Волин.

– Ничего страшного. Нервный срыв. Шок, – фельдшер помог врачу закатить носилки в салон «РАФа». Дверь захлопнулась. – Кто из вас поедет в больницу? – спросил врач, глядя то на Волина, то на Люсю.

– Я, – сказала, хлюпая носом, Люся. – У мужа еще дела здесь.

– Хорошо, – согласился врач. – Как скажете. Садитесь в кабину. Мне все равно придется ехать в кузове.

– Я тоже… в кузове, – отрезала Люся.

– Как хотите, – сказал врач и, посмотрев на Волина, добавил: – Ничего страшного. Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

– Спасибо, – кивнул тот.

– Ну, что скажешь? Это он? – спросил капитан, когда «Скорая помощь» скрылась за углом.

– Он, – ответил Волин. – Но он не один. Там три разных личности. – Подошедший санитар усадил его на лавочку у подъезда и принялся протирать раны раствором. – И, если бы Марина не очнулась вовремя, Боря бы меня убил.

– Но, слава Богу, все обошлось, – подмигнул ему капитан. – А чего ты свет-то не включил? Мы полчаса на площадке мялись.

– Да некогда было, – ответил Волин и закрыл глаза.