Анна Данилова - Цветы абсолютного зла

– Вот черт… Извини… Я прямо-таки спятил… Подумал почему-то, что она тут… – Он посмотрел на Женю и понял, что сморозил глупость. – Извиняй, тезка… Думал, вы все здесь, работаете… Завтра праздник, женский день, я прилетел, взял такси – и за город… А там – пшик, никого… Ну я и сюда… Отпусти руку, больно же…

Шубин отпустил его и отошел в сторону, надел джинсы.

– Так где они, на городской квартире? Может, мне предварительно позвонить? А то напугаю их, как вас… – Он говорил, чувствуя, что происходит что-то не то, что Шубин и Женя смотрят на него как-то не так, как если бы случилось что-то непоправимое. – Она жива?

– Да жива, здорова… Не переживай… Пошли лучше на кухню, чайку согреем, поговорим… Женя нам закуску организует, правда, Женечка? Колбаски порежет, огурчиков достанет… – Шубин сильно нервничал. Кто бы мог подумать, что именно ему придется объяснять другу, куда делась его жена с дочерью. Сколько же боли он причинит Крымову одной фразой…

Крымов же, все еще прижимая к груди букет, вдруг остановился, повернулся к Жене. Та торопливо надевала халат, продолжая следить за каждым движением Крымова. Он увидел в ее глазах жалость, и ему стало невыносимо. Не чувствуя рук, он развернул букет, освобождая его от упаковочного целлофана. Такого огромного букета Женя еще не видела. Розы были всех цветов и оттенков: белые, розовые, желтые, бордовые и даже черные…

– Это тебе, тезка, – проговорил Крымов и вручил ей букет. Затем медленно повернулся и молча, не поднимая головы, последовал за Шубиным.

«Как на эшафот» , – подумала Женя, зарываясь лицом в розы. Она вдохнула в себя сладкий аромат, и голова ее закружилась.

Через какое-то мгновение она, уже придя в себя, набирала выученный наизусть новый парижский номер Земцовой.

Научно-исследовательская лаборатория судебных экспертиз.