Александр Скрягин - Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

С чувством выводил он забытые слова, рассказывающие об очень старой истории.

Весь путь от центральной площади до нового трехэтажного коттеджа Семена Сергеевича занял хорошо, если минут пять.

Особняк альпийско-курортного типа был обнесен кованой решеткой на кирпичных столбах. Металлическая дверь в ограде открылась от простого нажатия блестящей медной ручки. От ворот к дверям дома вела посыпанная желтым речным песком широкая дорожка. Над полированной дверью дома на выносном штативе была укреплена обзорная телекамера.

Бебут нажал большую белую кнопку входного звонка.

Самого звонка за толстыми стенами он не услышал. Однако, не прошло и нескольких секунд, как замок мягко щелкнул и дверь медленно поехала внутрь особняка.

На пороге Бебут увидел человека, одетого так, будто он собрался на важный прием. Темный костюм и белую рубашку с пластронами на груди дополняла маленькая темно-красная галстук-бабочка. Последнее для Кормиловска было, пожалуй, перебором.

Этим человеком был Семен Сергеевич Лапкин.

– Добрый вечер, Сема! – поздоровался майор.

– Ермолай, вот не ждал… Ну, проходи… – как-то неуверенно проговорил хозяин. – Только, понимаешь, у меня тут дела. Важная встреча. Так что, ты не обижайся, мне скоро идти.

Лицо Семы Лапкина походило на производимый им сыр. Оно было круглым, ровным, приятного соломенного цвета. Маленькие глаза, едва различимые губы и нашлепка носа.

– Ну, пять минут-то у тебя найдется? – спросил Бебут, перешагивая порог.

– Ну, пять-то, конечно! Ты не обижайся только, понимаешь, бизнес.

Они поднялись на второй этаж и вошли в Семин кабинет.

Хозяин указал на гулливеровское кресло коричневой кожи с такими обширными подлокотниками, что на каждом из них, можно было вытянуться во весь рост и полежать, как на диване. Сам он подошел к письменному столу, хотел сесть во вращающееся кресло, уже примерился, но не сел, а встал около окна. Оно было полностью закрыто зелеными вертикальными жалюзями.

Сема поправил красную бабочку и вопросительно взглянул на Бебута.

Ермолай Николаевич выдерживал паузу.

– Ты, наверное, про эту сгоревшую машину поговорить пришел? Так я уже в милиции говорил и тебе, Ермолай, как на духу, скажу: я ее не взрывал! Ну, сам подумай, ну, зачем мне?

– Как зачем? Новых покупателей нашел. А старых решил отшить, чтоб не приставали! – доброжелательно проговорил майор.

– Да, ты что, Ермолай! – приподнял невидимые бровки Липкин. – Ну, кто бы другой мог такое сказать! Но ты!

– Слушай, Сема, а зачем ты вообще завод продаешь? – спросил Бебут. – Он тебе что, жмет, что ли?

Сема помолчал, вздохнул и сказал:

– Мне-то завод не жмет. Ты же знаешь, я на нем всю жизнь… На меня жмут! Да так, что вот-вот масло брызнет! Сам видишь, дома один живу. Жену с дочками к теще в Новосибирск отправил… Боюсь! Вот только что звонили, в областном центре пожарники мой магазин опечатали… по причине нарушений пожарной безопасности… А на прошлой неделе налоговая инспекция в магазине все документы для проверки изъяла… С банком, который мне кредит на развитие давал, проблемы начались… Кредит я пока не полностью вернул. Месяц назад вроде по-хорошему обо всем договорились, а тут вдруг требуют срочного возврата денег… Иначе, говорят, будем возбуждать дело о банкротстве… Мы ж с тобой не дети… Понимаем, чего это от пожарников до банкиров такое внимание ко мне вдруг возникло… Жмут-с! Так что, мне завод продавать хоть так, хоть по-другому придется!…

– И не жалко? Вон как подниматься стал… Даже в Париже, говорят, сыр продаешь!

– Жалко, конечно. Да, что поделаешь!…

Майор сочувственно покачал головой.

– А машину «Агротреста» я не взрывал… Ну, зачем мне? Это уж пусть «Сибирские продукты» с «Агротрестом» воюют… Мне-то какой смысл?… Не тем, так другим отдавать.

– А что «Сибирские продукты» больше тебе дают?

– Больше, конечно! В три раза. Тебе-то могу сказать, почти полтора миллиона евро дают… «Сибирские продукты» и сами куда больше! Это ж целый холдинг, имеет предприятия в трех областях, покруче нашего «Агротреста» будет… Хотя и «Агротрест» Ведерников не слабо вверх тянет!

– Так, ты считаешь, это «Сибирские продукты» машину с юристами «Агротреста» сожгли? – спросил Бебут.

– Ну, Ерема, не тяни меня за язык… Не знаю! Я только за себя могу отвечать. Я тебе говорю: я не жег! Но, если подумать, то, конечно, они… Ну, кому еще надо?

Бебут погладил рукой безразмерный подлокотник и поднялся с кресла.

– Ну, ладно, раз у тебя, Сема, дела, спасибо и на этом… Пойду!

– Нет, подожди! – вдруг всполошился Лапкин. – Что я, действительно, за хозяин такой! Давай все-таки с тобой по рюмке выпьем!… Подожди минуту.

Семен Сергеевич колобком выкатился из комнаты.

Скоро он вернулся с большой тарелкой, на которой были в несколько кругов разложены ломтики сыра. Из встроенного в деревянную панель бара достал бутылку коньяка, две тонкие рюмочки на тонких ножках.

– Вот ты думаешь, почему мой сыр такой вкусный? А? – спросил он, разливая коньяк.

– Главный сыровар хороший. – ответил майор.

– Полина-то? Неплохой… Но есть секрет! Мой собственный! Я его в довоенных заводских документах отрыл. Хочешь, скажу, а? Тебе – скажу!

Семен Сергеевич приподнял рюмку, приглашая выпить.

Бебут сделал глоток. Но после ненароковской "кормиловки" на кедровых орехах пить коньяк ему не хотелось, и он поставил рюмку на стол.

Сема опрокинул свою рюмку с жадностью.

– Так вот, слушай секрет! – выдохнув, произнес он – Никому не говорил, а тебе скажу! Мы в сыр кедровое масло добавляем. Понял? Вот он такой и получается. Вот попробуй, это из последнего посола! Не сыр, а сказка!..

Бебут взял с блюда тонкий упругий ломтик и откусил.

– Да! – с искренним одобрением покачал он головой. – Чудо, а не сыр!

В тот момент на письменном столе зазвонил телефон.

Семен Сергеевич поставил на стол пустую рюмку и поднял трубку.

– Да, жду. Нет, помню. Да, понимаю. Как договорились. – односложно отвечал он.

Бебут внимательно смотрел на хозяина дома.

– Ну, извини, старик, дела. Кое-что сделать нужно. – сказал Лапкин извиняющим тоном.

Бебут попрощался и покинул сырного короля. От встречи у него осталось неясное ощущение тревоги.

После Лапкина, Ермолай отправился в гостиницу.

Гостиница «Дорожная» размещалась в двухэтажном здании солидной послевоенной постройки с круглыми колоннами и барельефами на темы сельскохозяйственной жизни. У входа дремали старые тополя.