Михаил Черненок - Ставка на проигрыш
- Название:Ставка на проигрыш
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Дружба народов
- Год:1990
- ISBN:5-285-00003-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Михаил Черненок - Ставка на проигрыш краткое содержание
«...Возле дома, на цветочной клумбе, лежала ничком загоревшая женщина в темно-вишневом купальнике... В обрамлении пышных каштановых волос красивое молодое лицо казалось восковым. На рассеченном правом виске темнела полоска загустевшей крови...»
Что это — несчастный случай, попытка самоубийства или кто-то помог женщине упасть с балкона?
Ставка на проигрыш - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вслед за записью Альберта Евгеньевича почти без перерыва пошла запись показаний Васи Сипенятина, рассказывающего о сговоре против Степнадзе. Реваз Давидович будто окаменел. Только единственный раз, когда Сипенятин сказал, что намеревался в Омске «пришить старика», он коротко взглянул на Антона и сокрушенно покачал головой.
Трансляция закончилась. В кабинете наступила глубокая тишина.
— Как бывший юрист, вероятно, вы разгадали замысел племянника? — спросил Бирюков.
Реваз Давидович сунул руку под пиджак и принялся болезненно тереть ладонью левую половину груди — видимо, сердце у него пошаливало не на шутку. Пауза затягивалась, однако Бирюков не торопил. Наконец Степнадзе глубоко вздохнул и заговорил:
— Признаться, дорогой, давно замечал связь Алика с Ниной, но не мог предполагать, что они не остановятся даже перед убийством. Какие подлые люди… Ох, какие подлые!..
— С ними мы разберемся, а сейчас давайте выясним ваше дело, — сказал Бирюков.
— Простите, дорогой, не понял…
— Постараюсь объяснить… — Антон показал переводы, полученные на «до востребования». — Таких денег, как говорит Сипенятин, за голубые глаза не присылают. Это взятки за протекции поступающим в вузы. Мы только начали проверку и уже столько обнаружили. А если поищем месяц, два?..
Степнадзе не проронил ни слова, и Бирюков вынужден был продолжить:
— Я вовсе не случайно раскрыл перед вами тайну следственного портфеля. Ваша юридическая практика должна вам подсказать, что улики против вас очень веские и дальнейшее раскрытие преступления зависит только от времени. Сумма полученных взяток, по всей вероятности, будет, говоря юридическим языком, в особо крупных размерах, и вы без моей подсказки должны представлять величину ответственности…
— Это не взятки. Я никому никаких протекций не оказывал, — вдруг перебил Степнадзе. — Деньги слали сумасшедшие люди. Дураки, понимаете, слали!
— Что-то многовато сумасшедших получается, — с иронией сказал Бирюков.
— Их сотни! Тысячи!
— И все шлют вам деньги?
Реваз Давидович колебался всего несколько секунд.
— Всех дураков охватить невозможно, — с усмешкой проговорил он. — Понимаете, я не оказывал протекций, я только обещал их.
— За что же вам платили?
— За обещания… — Степнадзе наигранно хохотнул, но тут же заговорил серьезно: — Трудно в это поверить, однако, чтобы вы, дорогой, не тратили сил впустую, скажу: я не взяточник. Мои действия можно квалифицировать как мошенничество. Да, да! Статья сто сорок седьмая Уголовного кодекса РСФСР. В поездах, на пляжах, в институтах и университетах я знакомился с родителями абитуриентов, оставлял им свой адрес и обещал протекцию, но не делал ничего! У меня нет ни влиятельных родственников, ни знакомых, но я помню фамилии, имена и отчества ректоров почти всех вузов, знаю множество фамилий деканов и председателей приемных комиссий. Ни один из них ни разу не видел меня в глаза, тем не менее они были моими «знакомыми»… Из ста абитуриентов, будет вам известно, шестьдесят-семьдесят, как правило, успешно сдают приемные экзамены. Им не надо протекций, но сердобольные мамы и папы, переговорив со мной, считали, что зачисление в вуз не обошлось без моего участия, и на радостях слали деньги…
— Почему большинство переводов получал ваш племянник? — спросил Бирюков.
Степнадзе возмущенно побагровел:
— Алик подлец! Украв мой паспорт, он получал деньги, которые должен был получить я. Мне давно казалось подозрительным: почему «поумнели» родители? И только теперь стало видно, что Алик опережал меня на Главпочтамте.
— Откуда Зарванцев об этих деньгах знал?
— Он и Нина помогали мне искать доверчивых родителей. Алик за это получал свою долю — двадцать пять процентов.
— С таким же успехом Зарванцев мог оказывать «протекции» от своего имени.
— У него не хватает смелости назвать свое имя. Алик — величайший трус! Понимаете? Он только исподтишка может греть руки. И я не позволю, чтобы такое ничтожество воспользовалось моим имуществом! Я оставлю Нину без копейки! Сделаю ее нищенкой!.. Вы прямо сейчас меня арестуете?
— Чтобы не помешали дальнейшему расследованию, к сожалению, придется заключить вас под стражу именно сейчас.
— Так я и предполагал, когда за мной в Шелковичиху приехала милицейская машина. — Степнадзе порывисто выхватил из кармана бумажник, дрожащей рукой извлек из него сберегательную книжку и решительно протянул ее Антону. — Вот, дорогой, прошу оформить, как полагается по закону. Семь тысяч, хранящиеся на этом счету, мною заработаны честно на Крайнем Севере. Когда отбуду наказание, их хватит, чтобы дожить старость. Все остальное: кооперативная квартира, мебельные гарнитуры и одежда, дача, «Волга» — это нажито нетрудовыми доходами. Понимаете? Нетрудовыми!.. Помогали мне их наживать Алик с Ниной, которые сядут на скамью подсудимых рядом со мной! Я уложу подлецов на лопатки, они получат возмездие по заслугам!.. — И, зажмурясь, покачал головой: — Ох, Нино, Нино, Нино, Нино! Ох, Алик, Алик!.. Ох, какие подлецы!..
— Реваз Давидович, — прерывая эмоции Степнадзе, сказал Бирюков, — у меня к вам еще два вопроса…
— Пожалуйста, дорогой.
— Почему при разговоре с вами в квартире Деменского Саня Холодова так много курила?
— Я прошлый раз говорил, Саня нервничала.
— Отчего?
На лице Реваза Давидовича появилась болезненная гримаса.
— Мне не хотелось, чтобы Холодова бросала заведование книжным магазином в Челябинске, и я солгал ей, что у Юры есть другая женщина. Только прошу учесть, я не угрожал Сане, не запугивал прошлым. Мы расстались мирно. Саня на пляж хотела ехать… — И, опять зажмурясь, закачал головой: — Ох, Алик, Алик! До чего ж гнусно ты набезобразничал, подлец Алик!..
— Вопрос второй… — Бирюков чуть-чуть задумался. — Реваз Давидович, скажите откровенно, что побудило вас стать на нечестный путь?
Степнадзе невидящим взглядом уставился в окно, долго молчал. На его скулах время от времени вздувались крупные желваки. Наконец он повернулся к Антону и с натянутой усмешечкой заговорил:
— Привык, понимаете, не отказывать себе в земных радостях. На Крайнем Севере я имел по тысяче рублей в месяц. Когда уехал оттуда, заработок снизился до трехсот рублей, а с уходом на пенсию стало и того меньше. Пришлось искать дополнительные источники, играть по-крупному, так как от мелких ставок ждать большого выигрыша — прожектерство.
— А вам не кажется, что, делая ставку на спекуляцию книгами и мошенничество, вы заведомо ставили на проигрыш?
Реваз Давидович вяло усмехнулся:
— Что поделаешь, дорогой…
Бирюков вызвал конвоира и стал заполнять протокол о задержании Степнадзе. Реваз Давидович спокойно ознакомился с содержанием протокола, без подсказки расписался в нужном месте и, поклонившись Антону, в сопровождении конвоира молча вышел из кабинета. Бирюков посмотрел на Маковкину:
Шрифт:
Интервал:
Закладка: