Алексей Кленов - В понедельник я убит...

— Что???!!! Ты чего, сявка?

Побледнев, Сеня не знал что делать. И ослушаться не мог, и ствол моей "Беретты" ему в живот смотрел красноречиво. Я пришел на выручку несчастному. Протянув руку, пошевелил пальцами, Сеня безропотно передал мне трубку. Отступив пару шагов назад, не спуская с Сени глаз, я поприветствовал:

— Здравствуй, дорогой. Ты своего парня не ругай, он и правда сейчас не может приехать. Занят. Со мной.

Карен молчал добрых пол-минуты. Я уж опасаться стал, как бы его Кондратий не хватил от такой наглости. Однако удар он держать умеет, в этом ему не откажешь. Поскрипел малость зубами, но ответил ровно:

— Молодец, Антошка. Ай да молодец. И от бабушки ушел, и от дедушки… Только от меня, серого волка, ты хрен уйдешь. Хоть понимаешь, что засветился? Через полчаса…

— Через полчаса, — невежливо перебил я, — я буду далеко. Можешь ловить воздух.

Карен, понимая, что фора за мной, сбавил тон:

— Антон, может, договоримся? Ты же все равно засветился по полной. Не открутиться тебе. Менты всяко-разно убийство Дамира и его парней на тебя повесят. Не отвертишься. Прикинь сам расклад, ты ж умный мужик. Сдайся. А я тебе обещаю, что в зоне греть буду, и потом о тебе позабочусь…

— Как о Летунове? Где сейчас его труп? Не ты его? Что-то я не верю, чтобы молодой здоровый мужик с собой покончил, как самурай, предавший императора.

Вообще то я Карена на пушку брал. Мне только сейчас эта мысль в голову пришла. Однако, как ни странно, попал я в самое яблочко. Карен, хмыкнув, отозвался:

— Сообразил? Ох, и шустрый ты малый, Антошка. Нет, пожалуй, от тебя надо избавиться. Ни к чему тебя ментам сдавать. Лишнего петь начнешь. Мне Летунов и впрямь уже без надобности. Достаточно его письменного признания было…

— Ты даже не представляешь, сколько арий я могу следаку исполнить. Дал мне Дамир хитрую папочку, а там на тебя целое досье…

Карена я снова нагло и беспардонно разводил. Я еще даже не успел и посмотреть содержимое папки Дамира, только предположил что там досье на Карена. Но, похоже, снова угодил в точку. Карен молчал, тяжело дышал, и я даже на расстоянии почувствовал его лютую ненависть. Видно, были у него опасения. А я еще добавил:

— А Летунов тебе свинью подложил в своем признании. Прочитай его текст по начальным буквам каждого слова. Так что этой бумажкой ты мог давно подтереться. А вот у меня имеется его же признание, что это ты заставил его под угрозами сдать своего хозяина. У меня подлинник. И он имеет такую же силу. А я буду свидетелем, что Дамира грохнул лично ты. И Зайчика удавили по твоему приказу. И охранников Дамира. Так что суши сухари, Карен. Достать ты меня уже не сможешь. И встретимся мы с тобой на очной ставке. Я буду самым ценным свидетелем на суде. Будь, дорогой. Я сдохну, но тебя остановлю, упырь…

Не слушая, что там орал Карен в трубку, и какими грозился карами, я отключился. Тут же набрал номер Никиты, и сообщил:

— На тридцать пятом километре федералки М5, справа съезд на грунтовку. Сто метров в лес. Здесь человек Карена. Позаботься о нем. И он многое рассказать может. Например, об убийстве Зайчика. Есть у меня стойкое чувство, что имеет к нему непосредственное отношение.

Никита ошалело спросил:

— Ты что, Антон?! Ты воюешь с ними уже, что ли?

— Да нет. Случайно встретил его в городе. Надо же мне как-то выбираться. А его машина самое то, что нужно. В общем, я уезжаю пока, далеко. На связь буду выходить сам. На этот номер не звони, я его позаимствовал у шестерки Карена.

И отключился. Про далеко я сболтнул для Сени. На тот случай, если он сумеет каким-то образом передать что-то Карену из камеры. Вполне возможный вариант.

Встряхнув бухтой веревки, я велел Сене:

— Ну, давай.

— Чего? — не понял тот.

Или сделал вид, что не понял. Поморщившись, я предложил на выбор:

— Или свяжу, или подстрелю. Решай. Мне казалось, ты сообразительный малый. Давай-ка к дереву, стреножу тебя, аргамак ты мой необъезженный.

Сеня вздумал было качать права:

— Да? А если загнусь? Комарье сожрет, или зверь какой?

— Страшнее Карена зверя нет. А небольшое кровопускание тебе только на пользу. Вон какую ряху отъел на кареновых харчах. Давай, давай…

И для вящей убедительности взвел курок "Беретты". Сеня, видя такой поворот, послушно протопал до ближайшего дерева, прижался к стволу спиной, и завел руки назад. Я сноровисто скрутил ему кисти рук, и конец веревки захлестнул за сук, повыше. Удовлетворенно пробурчал:

— Ну, вот. Отдыхай покуда. Скоро за тобой приедут.

Сеня промолчал, глядя на меня ненавидящим взглядом. Прям, так бы и испепелил. А я спокойно сел в его "Опель", врубил первую, и дал по газам.

Выехав на трассу, повернул на запад, подальше от города. Нет, я, конечно же, не собирался никуда уезжать, но иллюзию соответствующую создать необходимо. Поверит Карен или нет — дело десятое. Но следы надо заметать как зайцу, заставляя охотника гоняться за мной по кругу, распутывая хитроумные петли. Чем больше непоняток, тем больше у меня времени. А стало быть, и жизни мне отпущено. Потому что Карен теперь меня в живых уже не оставит, случись догнать. Слишком много я, по его мнению, знаю, и потому опасен. А он и не за такую информацию людей на тот свет спроваживает запросто.

Поэтому, отмахав километров тридцать от развилки, я остановился на обочине, заглушил движок, и, выйдя из салона, открыл капот. Типа, барахлит мой конь железный. А под это дело стал голосовать, предварительно перейдя на другую сторону.

Нет, я не безумец, и в город возвращаться не намерен. Просто укрыться решил в избушке на курьих ножках, километрах в тридцати от города. Пару лет назад мы с Андрюхой Гущиным выезжали на репортаж в один из пригородных районов, по звонку тамошнего егеря, Миши Афонина. Он тогда люто воевал с главой местной администрации, за то, что тот устраивал незаконную охоту для нужных людей. Только кроме неприятностей на свой худой зад ничего не приобрел. Тогда и обратился, в последней отчаянной попытке, на телевидение с просьбой о помощи. Мы с Андрюхой залудили красочный репортаж о вольготном отдыхе чиновников, с отменными кадрами, с полной реалистичностью Правда, морды нам охрана набила, но пленку Андрюха спрятать сумел. Через три дня после репортажа главу администрацию с почетом отправили на пенсию. С браконьерством в районе стало поспокойнее. И в честь этого события Миша два дня развлекал нас с Андрюхой на заимке. Надрались мы тогда, помнится на радостях…

В общем, для меня это сейчас самый оптимальный вариант. Там то меня ни Карен, ни милиция точно искать не станут. Только бы добраться.

На мое счастье долго голосовать не пришлось. Трасса, как ни странно, была почти пуста, но уже через десять минут из-за пригорка выполз здоровенный такой трейлер с татарскими номерами, и со скрежетом тормознулся возле меня. На тупорылой кабине "КАМАЗа" вольготно разметался аргамак из дюраля. Правая дверца приветливо распахнулась. Я подошел к кабине, и запрыгнул внутрь. Водитель, немолодой уже мужик, явно татарин по виду, поинтересовался: