Алексей Биргер - Война орхидей (Богомол - 4)

Да, заваривать кашу Повар умел. А пытаться поймать его на компромате не имело смысла - личная жизнь Повара была абсолютно чиста, просто потому, что личной жизни как таковой у него практически не было. Он жил на работе и, как это ни странно прозвучит, действовал исключительно во благо государства - так, как он понимал это благо, ещё с тех времен, когда только сделался одним из лучших цепных псов огромной державы. Впрочем, он ещё с тех незапамятных времен стал исповедовать принцип, который определял как "Контрразведчики всех стран, объединяйтесь", и был одним из немногих, у кого сложились самые доверительные отношения с работниками западных контрразведок - их беспощадные схватки советских времен больше напоминали спортивные соревнования, после которых противники пожимают друг другу руки на нейтральной территории, по-джентельменски поздравляя с выигрышем и с презрением поглядывают в сторону всех своих правительств, где все эти болтуны-политики только из пустого в порожнее переливают. Благодаря такому подходу, Повар и его "заклятые друзья" сумели к исходу двадцатого века создать мощнейший консорциум по борьбе с международным криминальным капиталом, который они считали самым опасным врагом любого государства, вне зависимости от строя и проводимой на тот или иной момент политики. Этот консорциум никак не был оформлен официально, но оттого не терял в своем могуществе. Учитывая положение в России, Повар оказывался на переднем крае борьбы, и все зарубежные "друзья" сочувствовали ему и помогали изо всех сил. А заодно и немного завидовали, потому что методы, к которым частенько прибегал Повар, в их демократических странах ни за что бы не прошли, несмотря на всю эффективность этих методов: можно было не только загубить карьеру, но и оказаться под следствием за грубое нарушение закона и превышение служебных полномочий. А Повар добродушно посмеивался и, в свою очередь, сочувствовал "несчастным" коллегам, которым нельзя просто взять и избавиться от надоевшего "крестного отца".

Вот таков был человек, которому Андрей предложил позвонить. Логика Андрея была такая: является Богомол штатной сотрудницей Повара или нет, но странная засветка с "орхидеей-призраком", след которой напрямую ведет к такому человеку как Курослепов, может быть индикатором смертельно опасного сбоя в отлаженной системе Повара. Сбоя, который может угрожать только Богомолу, а может угрожать и целой ячейке раскинутых Поваром сетей. Случайно ли в букет Богомола попала уникальнейшая орхидея? Если нет, не случайно, то эта орхидея могла играть роль "меченого атома": куда ни попадет, а датчик просигналит, на какие цели наведена Богомол, укажет, кто она такая и кто, следовательно, прикрывает её кровавую деятельность. И если её прикрывает Повар (по договоренности с ней или вне её желания, все равно), то... То, выходит, неведомые враги узнали слишком много, и теперь надо постараться задним числом свести к минимуму нанесенный ущерб. У подсунувших "меченый атом" орхидеи-призрака был почти год, чтобы, танцуя от полученных сведений, проникнуть во многие секреты и заложить множество мин. То есть, ущерб может быть очень значительный. И каждый день промедления будет в таком случае ухудшать ситуацию: будут закладываться все новые и новые мины, которые, рвани они все разом, окажутся, возможно, способными от всей империи Повара оставить только руины... И Повар не простит компаньонам, если они сразу же не поставят его в известность. А если все обернется пшиком, окажется чистой случайностью - что ж, тем спокойней будет у всех на душе.

Всего этого Андрей вслух не излагал: Игорь и так моментально понял. Вероятно, и ему пришли на ум те же самые соображения.

- М-да, история... - процедил он. И хмыкнул. - Подкинем монетку, кому звонить?

Сообщать Повару дурные вести всегда было тяжелым испытанием.

- Я позвоню, - сказал Андрей, пододвигая к себе телефон.

- Давай уж я! - решительно заявил Игорь. - Постараюсь поднести информацию так, чтобы не очень "расстроить старика", как он выражается.

Он набрал номер.

- Будьте добры Григория Ильича... Терентьев говорит... Передайте ему, что мы не знаем, насколько серьезна информация, которую нам надо ему сообщить, но в её срочности мы убеждены... Я имею в виду, что все может быть простым совпадением, но если это не так, то меры надо принимать самые крутые и незамедлительные... Григорий Ильич? Да, Терентьев... Дело вот в чем... - и Игорь коротко и четко, насколько мог, изложил ситуацию. - Да, хорошо. Хорошо... Всего доброго.

Положив трубку, Игорь уныло поглядел на Андрея.

- Прощаясь, назвал меня "Игорек". Это плохой признак, когда он так по-отечески ласков.

Андрей только кивнул. Ему это было известно.

- Надо поговорить с Курослеповым, - задумчиво проговорил он. - То, что он здесь ни при чем, факт. Если бы Богомолу подсунули орхидею-призрак с его ведома, он бы к нам сейчас не обратился.

- Это верно, - Игорь усмехнулся. - Его кондрашка хватит, когда он узнает, что одна из его бесценных орхидей прошла через магазин и оказалась на могиле Матвеева. Начнет отчаянно припоминать, кому в мае прошлого года он мог срезать цветок на память... То, что экземпляра орхидеи-призрака больше ни у кого из любителей орхидей в России не существует, можно считать доказанным. То, что у одного любителя орхидей цветок взял и прижился вдали от родного болота - уже чудо. Но двойное чудо - это было бы уже слишком.

- И потом, - заметил Андрей, - если бы кто-то ещё сумел получить разрешение на вывоз орхидеи-призрака, то Курослепов знал бы об этом и не хвастался бы, что у него уникальный экземпляр. Допустим, второй экземпляр в России существует. Значит, его могли вывезти только контрабандой. Когда вывозят контрабандой - то, как говорится, не до жиру, быть бы живу. Цветок не повезут в контейнере с микроклиматом, как наверняка вез его Курослепов. А для такого нежного цветка даже несколько часов вне почвы и привычных условий - уже смерть. Так? Значит, если бы цветок не меньше суток провел на дне чемодана, завернутым в мокрую тряпочку - в Россию бы он приехал уже мертвым. Так я понимаю.

- Правильно понимаешь, - кивнул Игорь. - В общем, контрабанда исключена, если только не было какого-то сверх-невероятного стечения обстоятельств. И мы должны исходить из того, что в букет Богомола попал цветок, срезанный у Курослепова. Причем попал без ведома хозяина этой живой драгоценности. Когда мы разберемся, каким путем этот цветок мог попасть на Тишинку - мы поймем и все остальное. Вопрос в том, стоит ли побеседовать с Курослеповым немедленно, не получив "добро" от Повара.

- Может, и стоит, - сказал Андрей. - Ведь это наше дело, которое мы взяли на себя и за которое мы отвечаем. Но я бы взял паузу до завтра, чтобы ещё раз все продумать и прикинуть наилучший план действий. Спешить нам сейчас некуда, земля под ногами не горит.