Галина Полынская - Мальтийский замок

- Вам это очень интересно?

Мы синхронно кивнули.

- Хорошо, расскажу, раз уж вы провернули такую глобальную операцию. Все очень просто, даже банально. Я был почти разорен, а Лаура меня любила. Естественно, она и не подозревала о моих, так сказать, небольших сексуальных странностях. Бедная крошка так любила, так любила... ну не разбивать же ей сердце? Вот я на ней и женился. Да, это было самое ужасное время в моей жизни! Маленькое, большеглазое, изнеженное существо, не знающее ничего кроме роскоши и безумной любви окружающих! Ее красота обладала огромной властью над людьми. Стоило ей только о чем-нибудь кого-нибудь попросить, глядя на собеседника своими бездонными глазищами, как он тут же срывался с места и мчался выполнять все её поручения!

Все время она требовала заботы, любви и ласки, она как наркоманка не могла без этого жить. Все время необходимо было твердить, как я её люблю, жить без неё не могу! Она ведь даже представить себе не могла, что может быть по-другому, что кто-то может её не просто не любить, а ненавидеть. Ненавидеть сильно, от всей души!

Самое страшное, это, конечно, был секс с нею! Как мне хотелось сжать изо всех сил хрупкую шейку... а мне приходилось её целовать и изображать всепоглощающую страсть! Как же это было мерзко!

Она не оставляла меня в покое ни на минуту, повсюду таскалась за мной по пятам, как собачонка и постоянно требовала любви, а я же размышлял о том, как же от неё избавиться. Ничего безопасного на ум не приходило. В конце концов, я дошел до исступления. Мало кто знал, что время от времени, детка балуется кокаином, Лаура называла это "чудным пороком аристократов". Она часто ездила в этот мерзкий дом-замок, ей, видите ли, нравилась старина! Часами сучка резвилась среди лип, наслаждалась природой, я же планировал убийство.

Я знал, что развод не возможен, я остался бы ни с чем, а что ожидало бы разорившегося и выброшенного из света аристократа? Жалкое существование, насмешки и издевательства вчерашних подхалимов, закрытые двери и, что, в конце концов? Застрелиться? Меня это не устраивало.

Мне было известно, что Лаура ужасно боится грозы, а в тот вечер разразилась такая буря, что со страха она опять нанюхалась этой дряни. Когда женушка была под действием кокаина, она почти ничего не соображала, становясь похожей на куклу с пустыми стеклянными глазами. Я отнес её в спальню, переодел в ночную рубашку, открыл окно, чтобы грозу было лучше слышно и начал рассказывать историю про то, как она встает, идет на балкон, становится на перила... Ее особенность подчиняться под кокаином чужим словам, как гипнозу, я давно заметил.

Я внушал долго, так долго, что почти отчаялся. Я знал, что нельзя её касаться и поднимать самому, она могла придти в себя, а если б я её выбросил сам, могли бы остаться какие-нибудь улики, меня обвинили бы в убийстве, а мне нужен был идеальный несчастный случай.

Я продолжал внушать... тут раздался сильнейший раскат грома, и эта дрянь наконец-то стала подниматься с кровати! От сердца у меня отлегло. Ни на минуту не прекращая внушать, я заставил её выйти из спальни, пройти по коридору и - на балкон. Она взобралась на перила. Боже, как долго она стояла не падая! Я уж думал её подтолкнуть, но в это время снова загрохотал гром и, пошатнувшись, она наконец-то сорвалась вниз. По этому поводу я выпил большой бокал коньяка и выкурил сигару. - Александр улыбнулся. - Вот и все, теперь вам стало легче?

О себе бы я этого не сказала и, судя по выражению лица Божены, ей тоже не полегчало.

- Теперь ваша очередь, - сказал мерзавец, - выкладывайте, кто вас надоумил, и какое вы вообще имеете к этому всему отношение?

Божена отпустила длинное классное ругательство.

- Ну что же, я никуда не тороплюсь, - процедил Александр. - У вас тоже времени достаточно. Посидите, подумайте, можете думать хоть месяц, если вы, конечно, протянете столько без еды и воды. - Он подумал и добавил: - Да и без света тоже. Говорят, в тишине и темноте, люди быстро сходят с ума. Сначала вам начнут мерещиться крысы, потом пауки, вам станет казаться, что они ползают по вашим ногам и щекочут лица своими мохнатыми лапками...

Божена громко запела государственный гимн Польши, чтобы не слышать вкрадчивого голоса Александра. Еще он тут нас гипнотизировать будет! Он засмеялся и ушел, сразу же погас свет.

- Ну что, подружка, - вздохнула я, - вляпались мы с тобою хуже некуда.

- Это точно. Оказывается, этот гад обо всем знал! Следил, наверное...

- Что делать-то будем? Понятное дело, после такого веселого рассказика, живыми нам отсюда не выбраться, даже если признаемся, что в суть дела нас посвятил Текина.

- Все равно не поверит! - фыркнула Божена. - Он будет добиваться имени человека, а мы станем бредить про приведение.

- Ты думаешь, он будет нас пытать? - мой голос дрогнул.

- Откуда я знаю? Судя по его доброму и человечному рассказу и том, как он прикончил свою супругу, наверное, будет. Надо подумать, что же делать дальше.

Я добросовестно задумалась, а потом спросила:

- Божена, у тебя зубы крепкие?

- Всегда орехи грызла, а что?

- Тогда перегрызи мою веревку, а потом я развяжу тебя.

- И что это нам даст?

- Так у нас больше будет свободы, можно будет скрутить Александра и как-нибудь выбраться отсюда... в общем, надо освободить руки.

- Ну, хорошо, только ты говори что-нибудь, а я буду ползти на звук, ни черта не найду.

Я принялась читать алфавит, а Божена поползла ко мне.

- Ни пса не видно! - разъяренно сопела она. - Ни пса!..

Наконец её нога врезалась мне в бок.

- У-у-у-у-у!! - взвыла я.

- Ой, прости, пожалуйста, значит я у цели. Так, где тут твои руки? она завалилась на бок, подползла вплотную и впилась зубами в мой палец.

- А-а-а-а-а!!! - заорала я пуще прежнего.

- Ой, прости, не хотела. Сейчас... вот... нашла веревку.

Божена замолчала и начала перегрызать, время от времени, ругаясь сквозь сжатые зубы. Казалось, это длилось целую вечность, спина у меня затекла так, что перед глазами замелькали разноцветные круги. Божена сопела всё сильнее и ругалась всё крепче. Наконец, она дернула, что есть силы и веревка порвалась. Божена тут же рухнула на спину и, стукнувшись головой об пол, облегченно вздохнула. Я освободила руки и растерла онемевшие запястья, потом развязала подругу. Мы встали на ноги и немного походили по подвалу, чтобы хоть как-то развлечься, хотя развлечением это было весьма сомнительным.

- Что будем делать дальше? - спросила Божена, на ощупь копаясь в оставленных Александром вещах. Не найдя ничего, чтобы могло нас спасти, она села на ворох платьев. Побродив ещё немного, я присоединилась к ней.

- Честно сказать, не знаю.

Я машинально рылась в вещах и случайно нашла колье. Вытащив его, потрогала орхидеи, и мне почему-то стало немного спокойнее, но есть хотелось все больше и больше.