Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

— Люди, знающие воровской мир, но к нему не принадлежащие? — задумалась Анна Николаевна. — Получается: сотрудники милиции?

— Один из них — точно. Использовались навыки и умения, присущие сотруднику милиции: процессуально грамотно проведенный обыск, тон разговора и поведение, использование реальных имен — прокурора Желватенко, дежурного милиции Василия Шевченко, розыскной собаки Черныш. И я уверен, что удостоверение майора Сиваша — не поддельное, а принадлежащее уволенному сотруднику милиции. Как правило, никто при увольнении удостоверений не сдает, пишут объяснительную, что потеряли.

— Преступник при обыске показал свое удостоверение? — недоуменно спросила Анна Николаевна. — Слишком нагло, не поверю.

— Думаю, что кто — то из знакомых майора Сиваша тайно позаимствовал — постоянно или временно — его удостоверение. Причем этот «кто — то» — тоже бывший сотрудник милиции, внешне похожий на Сиваша.

— Получается: круг поиска очерчен! — резюмировала Анна Николаевна. — А если удостоверение — подделка?

— Психологически не состыковывается. Среди преступников есть профессионалы, умеющие изготовить любой документ, — но они работают для своих. Бывшему работнику милиции никто удостоверение делать не будет, а если сделает, то тут же сдаст. Существуют фирмы, изготавливающие подобные документы по роду своей деятельности, но они работают по заказам организаций. Уговорить какого — нибудь мастера на нелегальный заказ: попасть в зависимость от его языка. А печать МВД? Подделка подобных печатей преследуется законом, кто станет рисковать?! К тому же вспомни: у удостоверения закончился срок действия, что для фальшивого удостоверения невозможно.

— Убедительно! — согласилась Анна Николаевна. — Но как мог бывший сотрудник милиции узнать, что барыга Панкратиотов продает украденное ожерелье?

— Думаю, после разговора с Войтенко многое станет ясным. Если у Войтенко на момент ограбления неоспоримое алиби, то преступление организовал он. Что касается второго исполнителя, то этот человек должен быть связующим звеном между организатором преступления и мнимым майором Сивашом. К тому же у этого субъекта интересный способ нападения: сзади, с обхватом за шею и зажимом рта. Это — один из профессиональных приемов насильника женщин.

Поговорив с Анной Николаевной, Вилкин отправился в гости к Саше Свидлову, работавшему заместителем начальника уголовного розыска.

— Как дела у частного капитала? — спросил Свидлов, пожимая руку сыщика. — Прибыль, наверное, мешками считаешь?!

— Дециметрами! — засмеялся Вилкин. — Могу часть прибыли на тебя в ресторане потратить, только в одном пустяке помоги: несколько лет назад из милиции уволился майор Сиваш. Ты не мог бы узнать: когда уволился, обстоятельства увольнения, адрес проживания?

— В каком — то деле у тебя выплыл? — посмотрел на сыщика Свидлов.

— Скорее: его удостоверение, — объяснил Вилкин. — Причем нехорошо выплыло.

— Фамилия знакомая, — задумался Свидлов. — Позвони завтра. Как поживает Анна Николаевна?

— Работает у меня доктором Ватсоном, — улыбнулся Вилкин. — Все дела с ней обсуждаю.

Поболтав о разном, друзья расстались. Заехав в библиотеку, Вилкин полистал литературу о драгоценностях и, поскольку время близилось к семнадцати часам, отправился к Панкратиотову.

Осмотрев место, где вчера вечером отняли ожерелье у жены Панкратиотова, Вилкин подошел к сделанной из кованных железных прутьев калитке и нажал кнопку звонка. Его ждали: калитка открылась. Пройдя по кирпичной дорожке мимо бассейна, Вилкин, любуясь красотой стоявшего в глубине двора двухэтажного особняка, подошел к ждавшему его на крыльце Панкратиотову.

— У вас что: даже собаки нет? — спросил Вилкин.

— Дом на охранной сигнализации: в случае тревоги здесь через пять минут будет милиция.

— Понятно, — сказал Вилкин, подумав, что план ограбления, придуманный майором Сивашом, был единственным способом «по — тихому» забрать ожерелье. — Войтенко не звонил?

— Нет. Не знаю, что и как ему говорить.

— То же, что в прошлый раз: требуйте максимальную цену. И соглашайтесь со всем, что скажу я, — говоря это, Вилкин одел рыжий парик, бороду и темные очки и пояснил удивленному Панкратиотову, — Симферополь — город маленький, он может меня знать.

Войтенко приехал на «Ауди» минут через десять: это оказался сухопарый старик с седой шевелюрой и внимательными глазами, опиравшийся при ходьбе на трость.

— С кем имею честь? — кивнув подбородком в сторону Вилкина, спросил Войтенко, пройдя в дом и усаживаясь в кресло.

— Представитель моего клиента: деньги увезет, — объяснил Панкратиотов.

Войтенко нахмурился и с сомнением посмотрел на Вилкина:

— Ты же знаешь, разговоры такого рода тет — а–тет вести надо. Впрочем…

Пожевав губами, Войтенко сухо спросил:

— Ты цену ту же держишь?

— Да. Реальная стоимость ожерелья гораздо выше.

— Возможно, — произнес Войтенко, помолчал, о чем — то думая и искоса поглядывая то на Панкратиотова, то на Вилкина, словно ожидая каких — то слов, потом, поняв, что ничего не дождется, резко сказал:

— Я, как и ты, телефонам не доверяю, поэтому приехал лично сказать: от сделки отказываюсь, слишком дорого просишь.

— Могли бы и по телефону позвонить, — прищурившись, небрежно бросил Вилкин.

— Прямо с самолета: в Киеве два дня был, с Давыдовым общался: Герман его знает!

— Вот как! — облегченно сказал Панкратиотов, — Помню Аркадия, помню!

Вновь нависло молчание. Панкратиотов бросил недоуменный взгляд на Вилкина. Тот, словно только и ждал этого, заулыбался и развел руками:

— Дорого, согласен! Хозяин готов отдать ожерелье за цену, которую предлагали вы!

Войтенко оторопело посмотрел на Вилкина, потом на молча кивнувшего головой Панкратиотова и осторожно произнес:

— Прекрасно. Несите ожерелье.

— Оно не изменилось с тех пор, как вы его осматривали. А денег ваших мы не видели.

— Не взял деньги, — растерянно выговорил Войтенко. — Не думал, что цену сбросите. Сейчас съезжу.

— Это несерьезно! — сурово заявил Вилкин. — Прийти за товаром без денег… Сделку с вами пока приостанавливаем, других поищем.

— Прыткий вы больно, молодой человек в бороде! Так со мной говорить! Ты, Герман, не с теми дружишь!

Окинув Вилкина злобным взглядом, Войтенко поднялся и, не прощаясь, ушел.

— Напрасно вы так! — обращаясь к сыщику, разгневался Панкратиотов. — Видите: алиби у него! Друг друга столько лет знаем, а вы нас почти поссорили!

— Помиритесь, когда ожерелье у вас окажется, — жестко заметил Вилкин. — Выхода не было. Не мог же сознаться, что ожерелье отобрали: кто бы вам после этого что — либо доверил!