Сергей Высоцкий - Крутой поворот

- Наверное, крупно поссорившись с женой? - спросил Никита Андреевич.

- Да бросьте вы! - рассердился подполковник. - Если все стреляться после ссор будут...

- Ссоры разные бывают.

- Ни-ки-та Андреевич!

- Да это я так! - махнул рукой следователь и улыбнулся. - Как говорится, из окаянства. Уж если она перед мужем в чем-то серьезном провинилась, так он не себя, а ее застрелил бы.

Корнилов промолчал, но подумал: "Причина-то серьезная - дальше некуда. Жена шлюха. Да все равно трудно предположить, что Шарымов только из-за этого застрелился. В такой узел все завязалось!"

- А что же Шарымова говорит? - спросил Никита Андреевич. - Ее допросили?

- Молчит. У нее шоковое состояние. Врач к ней пока никого не пускает. Опасается за последствия. Такое потрясение.

- Знаете, Игорь Васильевич, на Востоке самая страшная месть - прийти к дому обидчика и на крыльце вспороть себе живот. Наверное, эта дамочка прилично насолила штурману.

- Прилично. Судя по рассказу капитана Бильбасова, Шарымов на днях узнал, что она любовница Горина.

- Вот это да! Чего же вы молчали? - Никита Андреевич вскочил со стула, взволнованно прошелся по кабинету.

- Но ведь мы с вами не на Востоке живем. А не сказал я, потому что хотел еще раз выслушать ваше непредвзятое мнение, - пробурчал подполковник. - А то еще начнете строить свои теории. А теорий у нас хватает...

- Ну и ну! - Гуров все не мог успокоиться и расхаживал по кабинету, на мгновение останавливался возле Корнилова и снова продолжал шагать как маятник. Наконец он сел и, в упор уставившись на подполковника, спросил: Так вы думаете, что Шарымов...

- Никита Андреевич, то, что мы с вами думаем, годится лишь псу под хвост! Важно, что мы знаем. А знаем мы мало...

- Не так уж и мало, Игорь Васильевич. - Гуров вдруг осекся, какая-то мысль остановила его. Он с минуту молчал, будто прислушивался к чему-то, и наконец сказал: - Я вам говорил о том, что причиной несчастья мог быть внезапно выскочивший перед "Волгой" человек. Но нельзя исключить и машину, идущую в лоб или на повороте прижавшую к краю "Волгу" потерпевшего. Резкий поворот руля...

- Вот видите, могло быть одно, могло быть второе... А откуда все-таки камень в салоне? - Корнилов почувствовал, что раздражается, и сказал как можно спокойнее: - Вы, товарищ майор, одно поймите - пока, мы с вами не узнаем, как он в машине оказался, нам спать спокойно нельзя. Я вовсе не сторонник версии об убийстве, но уж если исключать ее, то с полным основанием. На сто процентов, хоть вы и боитесь такой категоричности. А пока... - Он недоговорил и тяжело поднялся с кресла.

10

Семен позвонил Корнилову только вечером, домой.

- Успехов ноль, товарищ подполковник. - Голос у него был усталый. Беседа прошла в обстановке корректности и лицемерия. Никакого стремления к сотрудничеству.

- А поконкретнее нельзя?

- Нельзя, Игорь Васильевич. Из автомата звоню, а на очереди суровая женщина.

- Твои на даче? - спросил Корнилов. - Приезжай ко мне, накормим куриными котлетами.

Через пятнадцать минут повеселевший Бугаев уже сидел за столом в квартире Корниловых.

- Я так понимаю приглашение вашего сурового супруга, Ольга Ивановна, - говорил он жене подполковника, накрывавшей на стол, - отныне в Ленинградском уголовном розыске наступила новая эра. Для особо отличившихся сотрудников начальство устраивает персональные приемы.

Корнилов только головой покачал. Он хотел сначала услышать доклад о деле, но жена воспротивилась:

- Человек весь день без корки хлеба. А тебе только бы о своих мазуриках поговорить.

- Если бы о мазуриках, - вздохнул Корнилов.

- Так что же все-таки Шарымова? - не утерпел он, когда Бугаев расправился с тарелкой борща.

- А-а! - помрачнев, махнул рукой Семен. - Сфинкс, а не женщина. Но красива, я вам скажу, Ольга Ивановна. Карие глаза в меня вперила, словно в гляделки играть собралась...

- Сеня, вы же сами оказались свидетелем ее трагедии, - укорила Бугаева Оля. Она уже знала от Корнилова о происшествии.

- У хорошей жены муж стреляться не будет. В тот вечер Шарымова куда-то исчезла, и, судя по рассказу соседки, муж, не застав ее дома, уехал на поиски. Спросите: куда? Он знал куда! Небось Иван Иванович подтвердил, что около дачи Горина следы от его машины обнаружили? И "пальчики", обнаруженные в доме, его?!

Корнилов кивнул.

- А почему зонтик Веры Сергеевны у старпома в машине оказался?

- Погоди, погоди, - остановил Бугаева Игорь Васильевич. - Надо еще опознание провести.

- Не сомневайтесь в результате, - горячо сказал Семен. - Интересно, почему только один зонтик там был? Куда она сама делась? Уж лучше бы...

- Семен, поменьше эмоций! - сказал Корнилов.

- Намек понял, товарищ подполковник. Только когда я Веру Сергеевну про зонтик спросил, она заявила, что все ее зонтики дома. И показала мне штуки три... Барахольщица!

- Вот с какими сотрудниками мне приходится работать, - мрачно сказал Корнилов. - У них эмоции забивают все остальное.

Оля засмеялась:

- А Юра Белянчиков? Уж такой рационалист!

- Это я в домашней обстановке расслабился, - улыбнулся Бугаев. - Но если уж говорить без эмоций, так Вера Сергеевна на вопрос о том, из-за чего произошла у них с мужем ссора, отвечать не стала. "Это касалось только нас двоих", - она твердила эту фразу в течение всей беседы. А вечером третьего июля у нее разболелась голова, и до двенадцати ночи она гуляла по городу. Одна.

- Откуда у мужа пистолет? Ты не спросил? - поинтересовался Корнилов.

- О пистолете она ничего не знала. Впервые увидела. А марка браунинг. Заглядение, а не машинка, - сказал Бугаев и поежился.

Больше они этой, темы не касались. Корнилов рассказал о том, как вчера побывал у Васи Алабина.

- Что-то я замечаю, Варвара над ним усиленное шефство взяла? Уж не к свадьбе ли дело?

- У них уже год как дело к свадьбе катится, - усмехнулся Бугаев. - Да вот ранение... А вы будто не знаете?

- Ну почему же не знаю? - слукавил Игорь Васильевич. Ему не хотелось признаваться, что он раньше ничего не замечал. - Знаю, но не думал, что так всерьез.

Бугаев посмотрел на него с недоверием.

Вошла в комнату мать. Увидев Бугаева, разулыбалась. Всех сослуживцев сына она хорошо знала.

- Как живете, Сенечка? Здоровы?

- А что нам сделается? - Семен поднялся, поздоровался за руку. Семейство на даче. Я один процветаю. Борщ, правда, некому приготовить. Так вот начальство позаботилось.

Старушка посидела минут пять в кресле, пожаловалась на погоду, пожелала всем спокойной ночи и ушла к себе.

- Ну что, товарищ доктор, - сказал Игорь Васильевич жене. - Может быть, ты нам и по сигаретке разрешишь выкурить?

Она махнула рукой, включила телевизор.

Корнилов с Семеном сели друг против друга в кресла, закурили.