Сергей Сидорский - Власть оружия

— Думаю, прежде всего вам нужно сменить кабинет, — осторожно заметил Потапчук.

Трущенко усмехнулся. Льстецов он не любил, но тех, кто умел это делать, неизменно приближал к себе.

— То, что мэр решил шум вокруг террористов не поднимать — нам на руку. Будет время выяснить, что это за люди, чего они хотят.

— По моим данным никаких требований террористы пока не выдвигали, но всю базу уже залили кровью.

— Да? — Трущенко нахмурился. — В таком случае, небольшой шум в прессе по этому поводу не помешает.

— Но ни одна газета без санкции мэра подобный материал не опубликует! возразил Зорин.

— Ну, разумеется. А как же иначе? Вот пусть кто-нибудь и обратится к нему за санкцией! А мы подождем, что он ответит.

Он снова промахнулся. Прежде такого с ним никогда не случалось. Он и в группу-то попал во многом благодаря тому, что никогда не промахивался. Тот, в кого он стрелял, мгновенно отшатнулся от окна и впечатление было такое, словно пуля все-таки достигла цели. Но Профессор знал, что это не так. Он всегда безошибочно угадывал, насколько удачным был выстрел. В последний момент у него дрогнула рука, и пуля ушла чуть в сторону. Он не видел оставленного ею следа, но мог бы поклясться, что несколькими сантиметрами выше окна появилась внушительная дыра. Должна появиться.

— Отличный выстрел, Проф! — кто-то хлопнул его по плечу. Он даже не видел кто: Режиссер или Продюсер. Скорее всего, Продюсер, поскольку Режиссеру было не до того, а Охотник лежал впереди него.

Позиция была просто идеальной для выстрела. Он отчетливо видел голову жертвы. Как он мог промахнуться? Как?

Но если он все-таки попал? Ведь Продюсер, кажется, нисколько в этом не сомневается. Конечно, рассмотреть что-либо в серой предрассветной мгле практически невозможно, но…

В этом легко убедиться. Достаточно только встать и подойти к блоку.

По очкам, оставляя размывы, текла вода. Профессор с трудом подавил желание сорвать очки и швырнуть их в грязь. Что от этого изменится? Он просто станет слеп и беспомощен. Как тогда, в горах.

Не стоило ввязываться во все это. Это не его жизнь.

Разумеется, главной причиной того, почему он присоединился к группе, были деньги. Два миллиона долларов. Достаточно большая сумма, чтобы ввязаться и не в такую авантюру. А в том, что это авантюра, лично у него никаких сомнений не было. Как бы Консультант это ни называл. До сегодняшнего дня никого из этих людей Профессор не видел. Знал только, что в операции принимает участие двенадцать человек, а также их клички. Совершенно идиотские клички, если хотите знать его мнение.

— Ладно, парни, пора возвращаться, — Продюсер перекинул автомат через плечо и встал в полный рост. Профессор едва не закричал, чтобы он не делал этого, но ничего не произошло. Ни малейшего движения со стороны блока, ни тем более выстрела.

А может, все дело в его мнительности? Он промахнулся один раз и ждал, что промахнется второй?

— Надо бы взглянуть, как он там, — осторожно заметил Охотник. Он даже не повернул голову, а, растянувшись на мокрой траве, внимательно всматривался в темноту.

— На что смотреть? Ты слышал, что сказал Консультант? Проф просто не способен промахнуться! Так что не будем терять зря времени!

Профессор поднялся последним. Он никак не мог принять решения. Признаться в том, что не уверен, насколько удачным был выстрел? После того, что он только что услышал? И тем самым подставить Консультанта? Но если тот, в кого он стрелял, все-таки остался жив, что тогда?

— В чем дело, Проф? — окликнул его Продюсер.

— Ничего, все нормально, — Профессор не узнал собственного голоса. Он так и не отважился взглянуть правде в глаза. Господи! Неужели он всю жизнь так и останется трусом?

Идея отправиться в горы принадлежала ему. К тому времени он был знаком с Ниной уже достаточно долго, чтобы решиться на этот шаг. До того он путешествовал лишь вместе с друзьями. Он был преподавателем математики в школе, а она — студенткой, проходившей там практику. Он был безнадежным закоренелым холостяком, а она… Она приковывала всеобщее внимание. Они были настолько разными, что многие просто недоумевали, что свело их вместе. Он неуклюжий, угловатый, с огромными очками-линзами на глазах, и она красивая, высокая, стройная. Тем не менее, он чувствовал, что ей действительно хорошо с ним. И первые два дня ничто не могло поколебать его убеждения. А на третий появились они.

Их было трое. На первый взгляд абсолютно нормальные парни. Ровесники Нины, но значительно младше его. По крайней мере лет на десять-двенадцать. Они вышли на поляну и, заметив костер, подошли к нему. Один из парней заговорил с Ниной. Антону это не понравилось, но он промолчал. Затем они подсели к костру. Нина угостила их чаем и бутербродами. О себе парни не говорили, все больше расспрашивали. Так они просидели до позднего вечера. Слава Богу, Нина сама сказала им, что пора и честь знать. Антон не спрашивал, где они собираются ночевать. В любом случае, в свою палатку он приглашать их не собирался. Парни попрощались и куда-то ушли. Антон вздохнул с облегчением. Но ночью они вернулись. О том, что произошло потом, Антон старался не вспоминать. Его основательно избили. Он практически не сопротивлялся. Трудно сопротивляться, когда ты совсем ничего не видишь. А они позаботились об этом, сразу сорвав с него очки. Затем его привязали к дереву и занялись Ниной. До сих пор в его ушах стоял ее крик. Жуткий, пронзительный крик, обращенный к нему. Что он мог сделать? Нина была рядом, но он даже не видел ее. В ответ он также стал кричать. И кричал до тех пор, пока кто-то из парней не подошел к нему и не ударил головой о ствол дерева. Он пришел в себя рано утром и почти сутки потратил на то, чтобы развязать веревки. В город он спустился один. Нину он больше никогда не видел. Вообще никогда. Он мог лишь догадываться о ее судьбе. С тех пор, как они расстались, он все время думал об этом. Порой ему казалось, что было бы лучше, если бы он знал, что же произошло на самом деле. То, что рисовало ему воображение, лишало его покоя и сна.

Он нашел их спустя полгода. Присмотрелся и убил всех троих. Убил совершенно спокойно, не испытывая ни малейших колебаний или угрызений совести. Первого — когда тот выходил из подъезда собственного дома, второго — когда тот садился в машину, а третьего — прямо в его квартире. При этом всякий раз стрелял из дома напротив, используя винтовку с оптическим прицелом. Милиция его так и не нашла, хотя, насколько ему известно, искала и очень усердно. Искала наемного киллера с характерным почерком. Зато нашли другие. Те, кто в свое время посодействовали в приобретении оружия. Ему предложили заработать два миллиона. Он попросил на размышление три дня и согласился. Был ли у него выбор? Он не задумывался над этим. Зато точно знал, что если бы у него появились деньги, то он смог бы, наконец, уехать из города. Навсегда.